Она закричала, споткнувшись о корень, и рванулась туда, где высокие кроны деревьев у коттеджа «Сумерки» сулили ей спасение. Она влетела в парадную дверь, как будто дьяволы наступали ей на пятки.
— Какого черта, что случилось? — воскликнул тревожно Стефан, когда она, ворвавшись в дом, с грохотом захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней, тяжело дыша. Стефан сидел возле камина на стуле с изогнутой спинкой. Мальтрейверс с дядей Эваном — в шезлонгах напротив него. Все смотрели на нее. Матери не было в комнате. Ей стало больно глотать, а удары сердца отдавались в голове.
— Я… я бежала, — задыхаясь, сказала она. — Я опаздывала.
— Только на пять минут, — сказал Стефан. — Мы еще не волновались.
— Где мама?
— Она только что легла. У нее разболелась голова… У тебя все в порядке? Ты выглядишь так, как будто…
— Конечно, все в порядке. — К Мишель, находившейся теперь в безопасности, стала возвращаться ее самоуверенность. Это было еще детством — разрешить взрослым узнать, что ты чем-то напугана. — Привет, дядя Эван. Как тетя Урсула?
— Прекрасно. — Эван Дин прервал обычные расспросы. — Где ты была?
— Я только прогулялась. Повидать Энн и Франса… Можно, я это доем? — Она подошла к подсобному столику рядом с Мальтрейверсом, на котором стояло блюдо с остатками фаршированных оливок. Теперь она достаточно хорошо владела собой, чтобы сообразить, что лучший способ избежать вопросов — это вести себя нормально.
— Бери их себе, — сказал Мальтрейверс. Ее дядя и приемный отец, казалось, успокоились, уверенные, что ничего серьезного не произошло, но он продолжал внимательно разглядывать девочку. В дверь она ворвалась, как напуганный ребенок, фальшивая маска взрослой смелости разлетелась на кусочки. Вчера вечером она вернулась домой почти на час позже и, отвечая на их замечания и заботливость, была строптива и раздражена.
— Кто такие Энн и Франс? — спросил он, когда Мишель взяла оливку.
— Что? — Такой вежливый вопрос не должен был бы вызвать страх, промелькнувший на ее лице. — Просто девочки из школы. Я часто хожу повидаться с ними. Они близнецы… мы в одном классе. Помогаем друг другу с домашними заданиями… они ставят пластинки и все такое… Мы разговариваем… мы не делаем никаких глупостей, как… ну, как что-нибудь.
Она ненавидела себя за то, что не могла остановиться и все продолжала давать объяснения, в которых не было необходимости. Неожиданно она заметила, какие у Мальтрейверса голубые глаза, совсем как у Патрика, только без металлического блеска. Она опять сглотнула и поперхнулась наполовину прожеванной оливкой.
— Я возьму воды, — задыхаясь, сказала она и побежала на кухню. Мальтрейверс смотрел ей в спину, пока Мишель стояла у безупречно чистой стальной раковины, и заметил, что судорога волнения все еще сотрясала ее плечи. Они со Стефаном обменялись озабоченными взглядами, потом Мальтрейверс возобновил прерванный разговор с Дином. Ему казалось, что лучше всего отвлечь как можно естественнее внимание от бегства Мишель в спальню, которое, он был уверен, скоро произойдет.
— Достаточно ли в Эксетере развита коммерция, чтобы снабжать специализированный магазин моделей? — спросил он. — Или вы также делаете заказы по почте?
Дин принялся объяснять ему разницу между серьезными коллекционерами и случайными покупателями, но Мальтрейверс видел, что его глаза были прикованы к двери кухни, и замолчал, когда Мишель вернулась.
— Тебе получше? — спросил он.
— Прекрасно. Я иду спать. Доброй ночи. — Ее нервическая словоохотливость во время разговора с Мальтрейверсом сменилась прежней неразговорчивостью. Когда она покинула комнату, Дин, казалось, позабыл, о чем они говорили.
— Какие же модели самые популярные? — подсказал ему Мальтрейверс.
— Простите? О, это идет кругами. После войны в Мексиканском заливе все хотели «Торнадо» или «Тайного бомбардировщика». Некоторые даже спрашивали, есть ли у нас ракеты «Скад». Истинные коллекционеры более постоянны.
Мишель исчезла наверху, и Дин повернулся к Мэлтрэверсу:
— Вам это интересно?
Мальтрейверс рассмеялся:
— Едва ли. Я безнадежен в таких вещах. Когда был ребенком, пытался собрать модель огнемета из конструктора, но в результате он был столь же аэродинамичен, как Британский музей.
Стефан начал рассказывать своему шурину, как однажды он обнаружил беспомощного Мальтрейверса в окружении останков тостера, который тот с самого начала неправильно подключил в сеть, и предохранитель в штепселе взорвался. И еще об одном случае, когда… Мальтрейверс, не входя в продолжительные объяснения по поводу своей непрактичности, почувствовал, что ему удалось каким-то образом отвлечь внимание Дина, который через несколько минут взглянул на часы и сказал, что должен идти. Стефан и Мальтрейверс молчали, пока не услышали, как за ним закрылась кухонная дверь, выходящая в сад позади дома.
— Ну? — наконец коротко спросил Стефан.
— Я думаю, прежде всего нужно выяснить насчет этих Энн и Франс, — ответил Мальтрейверс. — Косвенно, конечно. Ты увидишь их завтра в школе?
— Да, они у меня в группе четвертого года обучения.
— Ты уверен, что она была сегодня с ними?
— Честно говоря, нет. И то, что она сказала, — ложь, которую легко проверить; это результат или глупости, или страха. Но она не глупа. Вопрос в том, где она была. И что делала. Бог ее знает. — Стефан вздохнул, как бы сбрасывая с себя оковы беспокойства. — Что, черт возьми, происходит, Гас? Ты сказал, что знаешь что-то.
Мальтрейверс зажег сигарету.
— Я ничего не знаю. И уже сказал тебе, что это всего лишь эксцентрическая гипотеза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70