Сердце у нее так и подпрыгнуло.
- Так скоро? - пролепетала она в отчаянии.
Улыбка его померкла.
- Мы ждали только приезда Сары, чтобы воочию убедиться, что она жива. И она, безусловно, жива. Чем скорее мы поженимся, тем скорее все забудут об этой кошмарной истории. А вот сплетни о Саре и Коулдене не утихнут еще долго. Я вообще сомневаюсь, что семья когда-нибудь оправится от такого скандала.
Жгучие слезы навернулись ей на глаза. До этого ей казалось: случится что-нибудь необыкновенное, произойдет какое-нибудь чудо - и все для нее разрешится самым благоприятным образом. Но теперь, когда Доминик сказал, что они поженятся завтра, она осознала: никакого чуда не будет и случится неизбежное… Да, через двадцать четыре часа она станет Кэтрин Мэллори. Но не той Кэтрин Мэллори, которой собиралась стать. И в будущем ее ждет совсем не та жизнь, к которой она готовилась. Она хотела покоя, а ее ждала пугающая страсть, которая была ей вовсе ни к чему.
Содрогнувшись, Кэтрин отступила на шаг - подальше от Доминика. И погрузила руки в снег, лежавший на парапете террасы; ей хотелось ощутить обжигающий холод, хотелось напомнить себе о том, как жестока реальность.
В следующее мгновение Доминик шагнул к ней и воскликнул:
- Что ты делаешь?! - Он поспешно вытащил ее руки из снега, затем стащил с нее лайковые перчатки и сжал ее пальцы в своих ладонях. Ладони у него были горячие и немного шершавые.
Кэтрин попыталась высвободиться, но безуспешно.
- Прошу, не надо беспокоиться за меня, - прошептала она, стараясь не смотреть ему в лицо. Только не смотреть в эти пылающие глаза. - Вам следовало бы уйти. Ведь сегодня последний вечер, когда вы еще можете наслаждаться свободой.
Тут Доминик сжал ее ладони одной рукой, а другой приподнял подбородок, так что ей помимо воли пришлось заглянуть в его серые глаза.
- Не волнуйся, Кэт. Это входит в мои планы.
И он вдруг прижался губами к ее губам - прижался с такой страстью, какую она и вообразить не могла. Предыдущий поцелуй был нежным и теплым, был «пробой пера». А этот обжигал, поглощал без остатка. И Кэтрин, к своему великому удивлению, ответила на поцелуй. Руки ее как бы сами собой обвили шею Доминика, и она запустила пальцы в его густые волосы. Темные пряди, словно шелк, скользили меж ее оледеневших пальцев, и это ощущение заставляло ее еще крепче прижиматься губами к его губам.
Она чувствовала привкус сигарного дыма и легкий привкус виски. Прежде ей и в голову бы не пришло, что такое сочетание может оказаться приятным, но сейчас она наслаждалась этим ощущением.
В какой-то момент Кэтрин почувствовала, что колени ее подгибаются, однако падением это не угрожало. Едва губы их соприкоснулись, Доминик с такой силой прижал ее к себе, что стал ей сразу и опорой, и тюрьмой. Тюрьмой, из которой ей совершенно не хотелось освобождаться.
И он был ужасно горячим, так что она, казалось, таяла в его объятиях, и из груди ее рвался стон.
- Доминик… - прошептала она, почти не отрываясь от его губ.
Он улыбнулся ей между двумя жаркими поцелуями.
- Так ты все-таки знаешь, как меня зовут. Скажи это еще раз. - Она снова потянулась к нему губами, но он удержал ее. - Скажи…
- Доминик, - повторила она так тихо, что он едва расслышал. Ну ничего, для первого раза и так неплохо. А потом он заставит ее выкрикивать его имя, и в голосе ее будет мольба.
При мысли об этом Доминик еще крепче прижал Кэтрин к себе и, внезапно оторвавшись от ее губ, принялся покрывать поцелуями ее шею. К его восторгу, она громко застонала, и пальцы ее судорожно впились в отвороты его сюртука. Воодушевленный столь бурной реакцией, он прижал девушку к стене террасы, и в следующее мгновение его ладонь легла ей на грудь.
Глаза Кэтрин широко распахнулись, но в их зеленых глубинах не было ни удивления, ни страха - только страстное желание и готовность капитулировать.
Улыбнувшись, Доминик вновь принялся целовать ее шею, и одновременно его пальцы легонько теребили ее сосок. Из груди Кэтрин то и дело вырывались стоны, и эти стоны все сильнее его распаляли. Он желал ее. Желал сегодня. Сейчас. Дожидаться до завтра - слишком долго.
- Пойдем в мою комнату, - прошептал он ей на ухо и тотчас же почувствовал, как тело ее напрягается и словно коченеет. О, черт, он слишком далеко зашел!
- Нет, - ответила она шепотом. Затем, повысив голос, повторила: - Нет!
Упершись ладонями ему в грудь, она оттолкнула его и тут же выскользнула из его объятий. Какое-то время он молча смотрел на нее, потом с усмешкой про-66 говорил:
- Я, конечно же, погорячился, Кэт. Но ты ведь не станешь отрицать, что тебя взволновала моя близость?
Кэтрин покачала головой, но было ясно, что она отрицает очевидное.
- Ты ошибаешься. Ты совсем меня не знаешь.
Губы ее задрожали, и она, резко развернувшись, направилась к двери.
Немного помедлив, Доминик окликнул ее:
- Кэтрин!
Она остановилась, затем, медленно повернувшись к нему, посмотрела на него вопросительно.
- Кэт, ты можешь убежать от меня сегодня, но завтра ты не захочешь убегать. Это я тебе гарантирую.
Она вспыхнула и на мгновение потупилась - было очевидно, что до нее дошел смысл его слов. Но уже в следующую секунду она взяла себя в руки и с совершенно невозмутимым видом проговорила:
- Всего доброго. - Кивнув ему на прощание, она покинула террасу, и дверь за ней закрылась.
Доминик сокрушенно покачал головой. Он был так близок к блаженству, которое мог обрести в объятиях Кэтрин, - и вдруг остался ни с чем. Впрочем, ничего удивительного.
Этого и следовало ожидать. Его невеста просто проявила благоразумие, свойственное невинным девицам.
Но что-то подсказывало ему:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88