- Лучше я все сделаю сама.
Он ничего не ответил. И она рискнула бросить на него украдкой взгляд через плечо. Его глаза уже не были светло-серыми, они стали цвета штормового моря. И не было ни малейшего сомнения: муж раздосадован и обижен ее неуступчивостью.
Сознание вины кольнуло ее в сердце. Вины, которую она попыталась не признавать.
- Я пришлю к тебе горничную, как только спущусь вниз. Если мы выедем через час, то доберемся до Лэнсинг-Сквера до наступления темноты.
Доминик резко развернулся и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь без особой деликатности. Когда он ушел, она сделала два шага по направлению к двери. Ей хотелось только одного - броситься следом за ним и позвать его обратно, чтобы он затушил сжигавшее ее пламя.
Разумеется, поступи она так, это сделало бы ее еще более уязвимой. Нет-нет, конечно же, и речи не могло быть о том, чтобы окликнуть его.
Глава 7
Попытаться сделать вид, что тягостное молчание, царившее в карете, - это всего лишь приятное и непринужденное молчание? О, то был бы подвиг, достойный Геркулеса, а ей, Кэтрин, далеко до мифического героя. Время от времени, желая избавиться от чувства неловкости, она начинала болтать какую-нибудь легкомысленную чепуху, но тотчас же умолкала и мысленно отчитывала себя за несдержанность.
В конце концов, взяв себя в руки, она принялась листать «Морнинг кроникл», газету, которую держала на коленях. К сожалению, этот номер она уже читала четыре дня назад, так что изображать интерес к газете было не так-то просто. Однако выбора не было - ведь муж уже поймал ее один раз на вранье, когда она делала вид, что читает книгу.
Украдкой взглянув на Доминика, Кэтрин заметила, что он смотрит в окно кареты, и вздохнула с облегчением. Первый раз на ее долю выпала недолгая свобода. Да, впервые с того самого мгновения, как они отъехали от гостиницы, она могла вздохнуть свободно.
В какой-то момент муж попытался завязать разговор, и надо признать, что не так-то легко было от этого разговора уклониться. Ведь Доминик Мэллори был не только очень привлекательным мужчиной, пусть и несколько сумрачным. Он неплохо знал историю и литературу, кроме того, обладал живым умом, отчего еще труднее было притворяться, что беседа нисколько ее не занимает. При любых других обстоятельствах Кэтрин сказала бы, что он чрезвычайно приятный попутчик.
Но он являлся ее мужем - и это все меняло. Его замечания часто были «приправлены» весьма соблазнительными двусмысленностями, отчего сердце у нее в груди начинало колотиться как бешеное - ей тотчас же вспоминались наслаждения минувшей ночи. Он, конечно, понимал это и улыбался всякий раз, когда она, возбужденная его словами и его близостью, невольно тянулась к нему. Она действительно тянулась к нему всякий раз, когда вспоминала о его ласках и объятиях.
Увы, как ни отвлекайся, а факт оставался фактом: вчера она желала его, страстно желала. И если бы Кэтрин позволила себе признаться в этом, то следовало бы добавить: даже и сейчас, глядя, как муж сидит у окна и смотрит на пробегающий мимо зимний пейзаж, она желала его.
- Дочитала свою газету?
Его негромкий голос словно разорвал сгустившуюся тишину, и Кэтрин вздрогнула от неожиданности. Было совершенно очевидно: Доминик прекрасно знал, что она исподтишка за ним наблюдала, хотя и казалось, что он погружен в задумчивость.
- Да, дочитала, - ответила она, немного помедлив. - Что, ты тоже хочешь почитать?
Он внимательно посмотрел на нее. Его серые глаза смеялись.
- Нет, благодарю. Я уже читал этот номер. Несколько дней назад. Помнится, за завтраком я передал его тебе.
Кровь отхлынула от ее щек. Неужели ничто не ускользает от его внимания? Такое впечатление, что этот человек сохранял в памяти каждую подробность, каждое мгновение, чтобы потом посмеяться над ней. Что ж, впредь ей не следует забывать об этом обстоятельстве…
- В самом деле? - Она попыталась изобразить удивление.
Он с усмешкой кивнул:
- В самом деле.
- Должно быть, я забыла.
К ее удивлению, муж не стал продолжать этот неприятный разговор и вновь отвернулся к окну. Через несколько секунд ей уже казалось, что он совершенно забыл о ее существовании.
По мере того как они приближались к цели своего путешествия, муж становился все более рассеянным - во всяком случае, так ей казалось. Каждый раз, когда он заговаривал с ней, было заметно, что это стоит ему усилия. Очевидно, его одолевали какие-то не очень приятные мысли.
Не выдержав, Кэтрин наконец сложила свою газету и положила на сиденье. Весь день муж вовлекал ее в разговоры, вовлекал с упорством сеттера, взявшего след. А теперь он почти не замечает ее присутствия. Почему?
И почему это ее так задевает? Его рассеянность обеспечила ей передышку, в которой она так нуждалась, но теперь, когда муж наконец-то перестал обращать на нее внимание, оказалось, что подобная «свобода» не так уж и приятна…
Собравшись с духом, она тихонько окликнула его:
- Доминик…
Он вздрогнул и помотал головой, будто пробуждаясь ото сна.
- Что?..
- Долго нам еще ехать? - спросила Кэтрин (надо же ей было что-то сказать).
- Думаю, совсем недолго, - ответил муж, даже не взглянув на нее.
Кэтрин нахмурилась. Что же происходит с этим странным человеком? Немного помолчав, она сказала:
- Может, расскажешь мне хоть что-нибудь про это место?.. Лэнсинг-Сквер, так ведь оно называется?
Доминик еще больше помрачнел. Было ясно, что ему очень не понравился этот, казалось бы, совершенно невинный вопрос.
- Да, поместье называется Лэнсинг-Сквер.
Некоторое время Кэтрин молча ждала продолжения, но муж ничего больше не сказал.
- И что же?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88