Он любовался ею. Даже при слабом свете в ее напряженном лице он видел следы настоящего наслаждения. Сейчас она не переживала о прошлом. Ее не волновали последствия, Ана жила в этот миг. И она хотела его.
Лукас двигался ей навстречу, с каждым ее движением поднимая бедра выше и выше. Вцепившись что было сил в го плечи, она хрипло вскрикивала. Пальцы царапали его сюртук, бедра ходили ходуном, и она достигла пика во второй раз.
Обхватив за шею, он притянул ее к себе, к своим губам и она обрела то, что так страстно желала. Ее спина напряглась, тело задрожало, и она с такой силой стиснула его внутри себя, что от удовольствия Лукас чуть не потерял сознание. Не отрываясь от ее губ, он застонал, выплескивая в нее свое семя.
Когда дыхание стало восстанавливаться и приходить в норму, он обнял ее и притянул к себе. Она все еще тяжело дышала, но, к его удивлению, не отодвинулась. Вместо этого Анастасия, тесно прижавшись, улеглась щекой ему на плечо.
Это было так же хорошо, как оставаться внутри ее. Вот так лежать, удерживая ее, поглаживая пальцами ее спину, чувствуя, как ее сердце бьется в груди, – во всем этом было что-то настоящее.
В таком положении он мог бы остаться навсегда, если бы не услышал женские голоса. И они приближались по тропинке, как раз в их направлении.
Глава 17
Лукас выругался про себя. Господи, ну разве можно быть таким идиотом, забыть обо всем, только чтобы получить удовольствие посреди сада?
– Ана, сюда идут, – прошептал он.
Она вскинула голову, и ее затрясло.
– Нет, о нет!
Скатившись с него, Анастасия одергивала платье и вглядывалась туда, откуда доносились шаги и голоса. Их вот-вот должны были обнаружить. Застегнув штаны, Лукас протянул к ней руку. Она отодвинулась, и у него екнуло сердце. Судя по всему, каждый, как только он сближался с ней, она тут же находила причину отдалиться от него.
– Я помогу тебе застегнуть пуговицы, – объяснил он, натягивая платье ей на плечи.
Она проглотила комок в горле, губы тряслись. Без возражений Анастасия повернулась к нему спиной. Он неуклюже боролся с этими маленькими кружочками из перламутра, затягивая их так быстро, как только мог, хотя можно было бы сказать, что не очень-то он и торопился. Голоса зазвучали прямо над ними. О, черт! Один из них принадлежал его матери. Анастасия дрожала словно в лихорадке, и Лукас с трудом справлялся с пуговицами. Он чувствовал себя виноватым. Это из-за него она оказалась в такой ситуации, после то как он заставил ее признаться, что она хочет его. Заставил ее сказать, что она желает большего. Это он должен был прекратить препирательства и позволить ей уйти.
Но ей ведь было хорошо! Заставить ее отбросить всякую осторожность стало самым захватывающим экспериментом в жизни.
Единственное, что невозможно было отрицать, так это то, о две дамы, следуя вдоль всех изгибов садовой дорожки, остановились точно над ними.
Его мать и еще одна женщина, которая стояла в шеренге танцующих и высказывала сильное беспокойство, когда Анастасия подвернула ногу. Леди Уэстфилд, припомнил он.
– Вот это да! – Мать повернулась к ним, а леди Уэстфилд выпучила глаза.
Анастасия вскочила на ноги, к ней присоединился и Лукас. Она сложила руки на груди, как будто могла прикрыть себя от того, что тут произошло, от того, что уже увидели две женщины.
– Я была… Мы были… – задохнулась она. – Это…
Она замерла, посмотрев вниз на подол перепачканного зеленью травы платья.
– О!
Лукас взял ее за руку. На этот раз она не отодвинулась, наоборот, стиснула его пальцы, как будто он был ее единственной опорой. Незаметно Лукас сделал так, чтобы она укрылась за его спиной.
Округлив глаза и широко открыв рот, мать уставилась на него. Потом перевела взгляд на леди Уэстфилд. Обе были бледны.
– Дамы… – начал Лукас, не будучи готовым дать какое-либо объяснение. Он изо всех сил старался придумать хоть что-нибудь, но непристойный вид Анастасии говорил сам за себя.
– У них свадьба в конце этой недели, – вдруг выпалила мать.
Леди Уэстфилд скрестила руки на груди, и тень улыбки скользнула по ее губам.
– Хотелось бы надеяться. Э… Пардон.
Еще раз окинув взглядом Лукаса и Анастасию, дама отправилась прочь. Как только она исчезла из виду, мать, прищурившись, накинулась на него:
– Лукас!
Ему стало не по себе от ее голоса, от выражения глаз. В какое положение он сам себя загнал! Существовало только одно, единственно правильное решение.
– Специальное разрешение, Лукас. – Мать направилась в сторону дома. В этот раз она воспользовалась своим самым серьезным «материнским» тоном, ведя их за собой. Анастасия уже не смотрела неотрывно себе под ноги, и с каждым словом ее щеки краснели все гуще. – Завтра же ты добудешь специальное разрешение. И женишься до конца недели.
Глаза Анастасии полыхнули огнем. У Лукаса перехватило дыхание. Никогда не подразумевалось, что их помолвка закончится настоящей свадьбой. А вот теперь правда выплывала наружу.
Положение, в котором они очутились по собственной воле, отнюдь не было таким, чтобы он мог его проигнорировать. Им придется сочетаться настоящим браком. Исходя из реальных обстоятельств, не имеющих отношения к расследованию.
– Только не в дом, матушка, – вполголоса попросил Лукас, когда та стала подниматься по лестнице террасы.
– Что? – Она оглянулась.
Лукас указал на платье Анастасии. В ярком свете, лившемся из окон, зелень от травы на подоле стала еще заметнее, и становилось ясно, чем они занимались в саду.
– Ну ладно, – кивнула мать.
На этот раз руководил он, проведя их вокруг дома к главному входу, а затем через ворота на подъездную аллею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79