! - Впрочем, он давно к этому привык. Такая уж она была, его Элизабет, - то смирная и кроткая, как мышка, то ни дать ни взять разъяренная львица. - Надо собрать и закатать помидоры, - затараторила она, - снести кукурузу в подвал, да я еще поставила тесто, чтобы напечь хлеб на всю неделю, да замочила бобы к ужину, да еще...
Приняв величественную позу, Джеймс прижал руку к сердцу:
- «Я, Элизабет Мэри Бек, клянусь любить, почитать и повиноваться...»
Элизабет осеклась на полуслове.
- Очень хорошо!
- Двадцать минут! - напомнил он и захохотал что было мочи, пока Элизабет, возмущенно ворча себе под нос, взбегала на крыльцо и с грохотом хлопала дверью.
С удовлетворенным вздохом Джеймс закинул руки за голову и улыбнулся, глядя в небо, по которому весело бежали облака.
- Ну, признай, что я был прав, милая, - победоносно заявил он, покосившись на сидевшую на одеяле Элизабет. Похоже, их импровизированный пикник удался.
- Было очень мило, - согласилась она, вертя в руках цветок. Странно, похоже, в этих местах все цветет круглый год. Втянув в себя сладкий аромат, Элизабет окинула задумчивым взглядом реку Санта-Инес, лениво катившую свои воды. А вокруг, сколько хватало глаз, росли могучие сикоморы.
Казалось, они заполнили собой всю долину, кичливо бросая вызов исполинским дубам.
- Не знаю, о чем еще и мечтать, - восторженно проговорил Джеймс, прикрывая глаза. - Полный желудок, погожий день - валяйся себе и ничего не делай. - Украдкой взглянув в сторону Элизабет, он лукаво прищурился. - Хотя нет, в такой день мужчина может пожелать еще кое-что...
Элизабет не сразу поняла, о чем он, а потом жарко покраснела.
- Джеймс Кэган, как не стыдно?! Среди бела дня!
- М-м-м, - промычал он, касаясь ее колена, - зато какого дня!
Она с негодованием отбросила его руку и встала.
- И можно сказать, у всех на виду!
- Угу, - с ленивой усмешкой согласился он и похлопал по нагретому солнцем одеялу: - Иди ко мне, милая. Поваляемся на солнышке!
Элизабет ушам своим не верила. Он не шутил! Господи, да разве такое возможно?! Это же ужасно, грешно... Порядочные люди так не поступают! «Нет, вы только взгляните на него! - в отчаянии подумала она. - Жмурится на солнце словно кот, не сводит с меня бесстыжих глаз». Словно догадывается... догадывается, что она ничего так не желает, как очутиться в его объятиях.
Элизабет тряхнула головой, как бы пытаясь избавиться от наваждения.
- Пойду наберу цветов, - бесцветным голосом сообщила она.
Откинувшись на спину, Джеймс опять засмеялся. В поисках цветов Элизабет спустилась к реке.
Не прошло и десяти минут, как она набрала целую охапку люпина и дикой горчицы. Что-то мурлыкая себе под нос, девушка то и дело украдкой поглядывала на Джеймса и заливалась краской всякий раз, как их взгляды встречались. В глазах его горел огонь, и, словно притянутая магнитом, она повернула назад.
- Поди сюда, Бет, - позвал он, потянувшись к ней.
Цветы чуть не выскользнули у нее из рук. Элизабет совсем растерялась. Дрожа от страха и возбуждения, она, тихо вскрикнув, бросилась к нему в объятия.
Шляпу он снял, так что Элизабет, подняв глаза, могла видеть его страстный взгляд. С нежной улыбкой он взял у нее цветы и бросил их на одеяло. А потом принялся одну за другой вытаскивать шпильки, которые удерживали на месте непокорную гриву Элизабет.
- Джеймс! - слабо запротестовала она.
- Потом заново причешешься, милая. Позволь мне полюбоваться. - И он зарылся лицом в ее волосы.
Наконец усадив ее на одеяло, Джеймс опустился на колени и стал осыпать ее лицо поцелуями. Впрочем, она и сама сгорала от желания. Да, Элизабет хотела его, хотя, на мгновение придя в себя, вдруг подумала, что «хотеть» - на редкость глупое слово. Она нуждалась в нем и уже не понимала, как вообще жила без него прежде. Теперь ей было все равно, день сейчас или ночь. Даже если бы в двух шагах от них появился сам преподобный Тэлбот, Элизабет вряд ли бы его заметила.
Она едва понимала, что делает. Все было как во сне. Подняв руки, она сделала то, о чем мечтала с их первой брачной ночи, - запустив пальцы ему в волосы, она ласково взъерошила их и, наслаждаясь их шелковистой мягкостью, стала наматывать на пальцы золотистые пряди, потом откинула со лба самую непокорную и заглянула Джеймсу в глаза.
Осоловев от наслаждения, тот затаил дыхание.
- Элизабет, - только и пробормотал он.
Осмелев, она двинулась дальше, сунула руку в вырез рубашки и, коснувшись воротничка, принялась стыдливо расстегивать пуговицы. Джеймс замер, только хриплое дыхание порой срывалось с его губ.
Элизабет положила сначала одну, потом другую руку ему на грудь и зажмурилась. Какой он горячий... и твердый, как полированное дерево.
- Милая. - Склонив голову, он приник к ее губам. Пальцы его привычно и быстро побежали по пуговкам ее блузки. - Сладкая моя Элизабет!
Сердце ее затрепетало, и Элизабет с очаровательной неловкостью обняла мужа за шею.
Горячие ладони Джеймса накрыли ее грудь, и вдруг он отпрянул в сторону.
Схватив ее за руки, он оторвал их от своего тела. Элизабет испуганно подняла глаза.
Дыхание со свистом вырывалось из его груди, на лице отражалась неизбывная боль. Он так сжал ее руки, что Элизабет тихо вскрикнула.
Ее голос заставил Джеймса открыть глаза, и Элизабет вздрогнула: в них не было и следа прежней нежности. Теперь в его глазах пылала одна только ярость. Ничего не понимая, Элизабет в ужасе окаменела.
- Прости пожалуйста, Джеймс, - залепетала она, сама не зная, за что просит прощения.
- Тихо! - свистящим шепотом приказал он и грубо опрокинул ее на одеяло. - Тихо, Элизабет!
Все произошло очень быстро. Задрав ей юбки, Джеймс быстро расстегнул брюки и навалился на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110