- Скачите к воротам монастыря и доставьте начальника Миуру. Убедитесь, что никто вас не подслушивает. Расскажите ему о происшествии и скажите, что я почтительно прошу его сопровождать сегуна с несколькими тщательно отобранными командирами. Теперь. Нужно поймать лошадь господина. Если она уйдет, люди подумают, что что-то произошло. Если вы обнаружите монаха, которого видели стоявшим на пути сегуна, он должен быть доставлен ко мне без оружия для допроса.
Ожидая священников, Танико снова встала на колени около Хидейори, сложив руки, как будто она пребывала в трансе. Она глубоко вдохнула и выдохнула. Танико внешне была спокойна, но знала, что в глубинах её разума бурлили мощные эмоции, которые призовут её внимание, когда у неё будет на это время. Вокруг нее стояла тишина, за исключением бормотания служанок и повторения обращения к Амиде Будде несколькими самураями. Танико радовалась тому, что без промедления отдавала распоряжения и все беспрекословно ей подчинялись. Очевидно, она была при этом происшествии единственной, кто знал, что делать.
Четыре священника синто приблизились бегом, в развевающихся белых одеждах. Танико отступила, предоставляя им место. Двое сразу же начали повторять молитвы к Хачиману и другим божествам, тогда как другие обследовали Хидейори. Через некоторое время подошли ещё священники с большим деревянным щитом и положили его рядом с сегуном. С крайней осторожностью они просунули щит под него, чтобы не нарушать положения его тела. Они подняли щит с земли и поместили его в паланкин Танико. Замахав носильщикам, чтобы те отошли, священники сами водрузили паланкин на плечи и медленно пошли вдоль дороги. Они несли Хидейори к большому зданию с соломенной крышей, прямо у дороги, - к дому высшего священника гробницы Хачимана. Он сам приветствовал Танико, показал ей комнату, куда они собирались положить Хидейори, и представил ей священников, которые будут лечить его. Несомненно, думала она, этот святой человек видит её убитой горем женой, боящейся вдовства, и она старалась играть эту роль. Никто и не подозревал, что перед этим своим падением Хидейори собирался избавиться от нее. Теперь она делала всё, что могла, не много на самом деле, чтобы поддержать жизнь Хидейори.
После того как священники осторожно положили сегуна на спальное ложе, прибыл начальник Миура Цумийоши, выглядевший ошеломленным. Он был членом одного из великих кланов, связавших себя с Хидейори в начале Войны Драконов, плотный воин из восточной провинции с манерами крестьянина. Как глава самурайского управления, он был одной из основных фигур в бакуфу. Осмотрев Хидейори, он отвел Танико в смежную комнату, где вежливо спросил её, как приближенную к сегуну, что она желала делать.
- Я полагаю, что вы поставите сотню ваших надежных людей охранять земли монастыря, - сказала Танико. - Сообщите, что мой господин Хидейори решил провести больше времени в молитвах перед Хачиманом и отложил свой официальный визит в Камакуру. Распустите войска на отдых. Последнее, чем мы должны заняться прямо сейчас, - большие отряды вооруженных людей, которые находятся вокруг Камакуры. Затем соберите главных чиновников бакуфу здесь, чтобы решать, что делать дальше.
- Очень существенные предложения, - сказал Цумийоши с поклоном. - Нам потребуется время, чтобы спланировать законную передачу власти.
- Передачу власти?
Цумийоши опустил глаза и с более официальным выражением, что было необычно для него, сказал:
- Госпожа Танико, простите за то, что я должен вам сказать, но, по моему мнению, наш благородный сегун скоро покинет нас. Раньше мне доводилось видеть такие повреждения. Для них нет исцеления. Он не может ни двигаться, ни быть передвигаемым. Через несколько дней его лёгкие заполнятся жидкостью, и он отойдет в рай. Если бы он был одним из моих людей, я бы ему милосердно помог в этом. К сожалению, он сегун и должен отойти без содействия, чтобы потом не сказали, что была тайная попытка укоротить его жизнь.
Священники из монастыря согласились с оценкой офицера Миуры о состоянии Хидейори. Они сообщили Танико скорбно, что она должна ожидать смерти сегуна. Она предупредила главного священника о том, что нужно подготовиться к прибытию через несколько дней большого числа чиновников высокого ранга. Затем она села рядом с Хидейори и посмотрела на бледное, неподвижное лицо. Удивительно, она почувствовала боль и жалость к нему. Убийца, частично сумасшедший и беспощадный к тем, кто близок с ним, он был также человеком, чьи силы разума равнялись силам Кублай-хана.
Работая с превосходным усердием, священники-врачеватели сняли шлем Хидейори и доспехи и умыли его лицо и тело холодной водой. По очереди пары священников служили ему и совершали песнопения в зале, где он лежал. Настоятель заверил Танико, что монастырь посылал свои самые горячие молитвы во имя выздоровления сегуна или же его блаженного отбытия в мир иной.
Сидя около Хидейори, расслабившись при монотонных голосах священников, Танико задумалась о том, что же произошло в действительности. Если были бы такие достаточно сильные духи, чтобы возвращаться на землю после смерти, то один из них принадлежал бы Дзебу. Но раньше она никогда не встречала призраков, и поэтому ей было трудно поверить, что явление, которое так напугало лошадь Хидейори, принадлежало к миру духов. Не было ничего призрачного в появлении монаха. Он казался материальным, дышащим, плотским, хотя состарившимся и изможденным. Но если бы это и был призрак, то почему он не обратился в Дзебу помоложе и здоровее? Чем больше она раздумывала над этим, тем больше росла её уверенность в том, что Дзебу жив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170