Федя появился перед Сашей мертвецки пьяный, весьма мало привлекательный на вид. Где он был, валялся ли в канаве или ползал на четвереньках по мокрой от осеннего дождя мостовой? Во всяком случае, он был отвратителен. Саша встал и, взяв Федю за руку, постарался его увести; крупье уже неприязненно посматривал на них, а Саше вовсе не хотелось скандала.
– Уведи меня, Саша, – мямлил Федя, – чтобы она не маячила у меня перед глазами со своим огромным животом…
Саше удалось свести его с лестницы, впихнуть в такси. Он сел рядом с Федей, раздраженно думая: надо же, чтобы Федя привязался к нему именно сегодня, когда он и без того расстроен. Отчего Федины друзья и отец о нем не заботятся, почему все сваливается на Сашу… Что ему теперь делать с этим пьяницей?
– Хочешь, я тебя отвезу домой? – спросил он.
– Домой? Господи! А если она там? С животом… Саша! Не оставляй меня! Они увезли ребенка… У меня ничего не осталось, у меня больше нет ничего в жизни…
– Ну, ну… Не распускай нюни. Что бы ты стал делать с грудным младенцем? У тебя же нет молока.
– Давай напьемся, Саша! Я боюсь… Господи, как я боюсь…
Саша дал шоферу адрес кабачка на Монмартре, который почти всегда был пуст: дела там шли плохо. В этом заведении были русские танцоры и корректный бармен. В другом месте с пьяным Федей не оберешься неприятностей.
В кабачке действительно было пусто… Длинное узкое помещение было похоже на коридор; стойка бара помещалась у входа, банкетки и столики стояли вдоль стен – посредине свободное место для танцев. Когда они вошли, все оживились: три девицы, скучавшие у стойки, расплылись в улыбке, бармен сказал: «Привет, мосье Саша!», а маленький оркестр начал настраивать инструменты. Только два русских танцора, которые сидели в дальнем конце зала, продолжали партию в шахматы, обдумывая ходы. Тишина, спокойствие. Федя развалился на банкетке. «У тебя есть на что напиться?» – спросил осторожный Саша, усаживаясь рядом с Федей. Федя порылся в карманах и достал смятую кучу десятитысячных бумажек. Саша взял их и положил к себе в карман. «Я тебе их потом верну, ты сейчас пьян как стелька – пусть лучше деньги будут у меня». Саша подозвал бармена и заказал ужин и шампанское.
– Ваш друг плохо себя чувствует? – спросил бармен, не глядя на Федю, который уронил голову на стол.
Саша пожал плечами и, оставив Федю, сел на табурет возле стойки: пока подадут… Бармен приготовил ему коктейль.
– У него умерла жена, – сказал Саша. – Два месяца назад… и как видите…
– Н-да, – произнес бармен.
– Любовь – великая вещь! – сказала одна из девиц.
Все три девицы были растроганы. Бедный! Потерять жену! Должно быть, она была еще молодая. Красивая? А дети есть? Сколько? И так как Саша загадочно молчал, одна из девиц, испанского типа, осведомилась: «Может быть, он ее убил?»
Саша встал и со стаканом в руке прошел в дальний конец, где русские танцоры, неподвижные и немые, склонились над шахматной доской.
– У вас пахнет плесенью, – сказал Саша.
– Х-м… – отозвался более вежливый из двух партнеров.
– Андрэ работает? – спросил Саша.
– Нет, он дома. Здесь ему слишком скучно. Поглядите, сколько у нас народу. Чего только хозяин смотрит…
– А как поживает Ася?
– У Аси все хорошо. Она уехала с детьми на юг. Готовит там блестящий номер. Что это с вашим приятелем?
– У него два месяца тому назад умерла жена. Вот он ее и оплакивает.
Один из игравших поднял голову:
– Умерла жена? Что же вы раньше не сказали?
– А почему я должен был вам об этом сообщить? Что это меняет?
– Как что? Это меняет дело. Он русский?
Саша объяснил, кто такой Федя. Белокурый танцор с волосами, расчесанными на пробор и гладко примазанными, с золотым браслетом, видневшимся под манжеткой, муж Аси, уехавшей с детьми на берег Средиземного моря, подошел к Феде и сел рядом с ним:
– Послушайте, – сказал он, – давайте выпьем, а?
Саша остался с другим танцором, который все еще обдумывал ход.
– Он зря теряет время, ваш приятель, – сказал Саша, – парню на жену было наплевать, он просто пьян.
– Это неважно, – ответил танцор, не поднимая головы, – смерть есть смерть. Кто он, я не расслышал?
– Молодой князь Н…, – повторил Саша.
Танцор вытянул ноги и, откинувшись, прислонился к стене, где висели фотографии звезд, с автографами и в рамках: он все еще обдумывал свой ход. Из кухни появился бармен, неся тарелки с холодным мясом. Саша вернулся к своему столу и сел рядом с Федей. Федя поднял голову, вид у него был дикий – глаза красные, волосы спутанные… Белокурый танцор протянул ему стакан водки, за которой ходил к бармену.
– Музыка! – закричал Федя.
– Что вам сыграть? – спросил танцор, севший к нему за столик.
– Музыка! – тупо повторял Федя.
– Федя, ешь, – сказал Саша, – тебе станет легче.
Федя покорно взял нож и вилку, стал резать мясо и с трудом его прожевывать.
– Ничего нет отвратительней смерти, – говорил он с набитым ртом. – Ничего не поймешь. Взяла и умерла, как раз когда я начал к ней привыкать. Она была хорошая девка. Но я тебе хочу сказать одну вещь, Саша… – Федя перестал есть и положил руку на черный рукав Саши. – Когда я увидел перед своим носом этот венок, который прислали, чтобы посмеяться надо мной, я перестал жалеть, что она умерла…
– Какой венок?
– «Марте Н…, нашему дорогому товарищу, от ячейки имени Луизы Мишель Французской Коммунистической Партии».Я успел налюбоваться… Красные гвоздики, трехцветная лента. Если бы она была жива, я бы ее убил.
Круглые щеки Феди стали пунцовыми.
– Между вами не было согласия? – сказал понимающе танцор.
– Не было! – Федя осушил бокал шампанского.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131