Пусть и разбавленная, но все же норвежская кровь все еще течет в ее жилах.
Терье, очевидно, был полностью поглощен управлением самолетом. На обратном пути он почти не разговаривал, хотя в его поведении и не чувствовалось натянутости. Кирстен тоже не знала, о чем говорить, и целиком погрузилась в свои мысли. Она устала от долгого сидения в самолете и мечтала принять душ и переодеться. По приезде она позвонит Нильсу и скажет, что с удовольствием проведет с ним воскресенье, хотя это и будет беспардонной ложью. Пусть Терье терзается и сходит с ума.
Лейф так спокойно приветствовал их, будто они вернулись с послеобеденной прогулки. Вынужденные посадки и задержки — не редкость, когда имеешь дело с маленьким гидропланом, сделала вывод Кирстен. Да еще и погода сулит неожиданности. Когда они приземлялись, шел дождь, и, хотя он теперь перестал, небо оставалось серым, затянутым тучами, обещавшими продолжение дождя. Одна надежда — что к понедельнику, когда вечером празднуют день летнего солнцестояния, погода разгуляется.
Вымыв голову и уложив волосы щеткой, Кирстен чуть подкрасила губы, наложила легкий макияж и надела лимонного цвета рубашку из хлопка и сандалии. Потом, проверив перед зеркалом улыбку, она нашла ее совершенно фальшивой и, немного погримасничав, попыталась придать ей хоть чуть-чуть искренности. Притворяться равнодушной — пустая трата времени. Но прошлая ночь должна быть вычеркнута из памяти.
Легко сказать, но сделать это просто невозможно, когда Терье был рядом. При его появлении в светло-серых брюках и в более темной рубашке пульс у нее заметно участился, а когда они встретились взглядами, сердце екнуло и чуть ли не остановилось.
—Вы собирались позвонить родителям, — напомнил он за обедом. — Они могут быть дома в субботу вечером?
—Думаю, что да, — сказала Кирстен. — Они нечасто выходят из дому.
— Нет ничего плохого в желании побыть дома, — спокойно вступил в разговор Лейф, словно заметив в ее голосе оборонительные нотки. — В последнее время я тоже часто предпочитаю оставаться у себя. Мне приятно, что вы решили сказать родителям, где сейчас находитесь. После того как вы закончили разговор, наверно, я тоже мог бы поговорить с вашим отцом?
— Конечно, когда он справится с шоком от неожиданности, то придет в восторг, услышав вас, — поддержала его предложение Кирстен.
— И вам надо позвонить Нильсу, — добавил Лейф. — Он был очень настойчив.
Прежде чем ответить, Кирстен сделала минутную паузу в надежде, не скажет ли чего Терье, но тот промолчал.
— Сначала я позвоню ему, — нехотя согласилась Кирстен, еще точно не решив, что она скажет Нильсу. Ей не хотелось проводить с ним воскресенье, но еще меньше ей хотелось, чтобы Терье чувствовал себя обязанным развлекать ее и дальше после того, что он уже сделал.
Руне, как обычно, хранил молчание, полностью игнорируя присутствие Кирстен. В тот вечер он выглядел особенно сморщенным, кожа почти просвечивала. Ему восемьдесят четыре, оставшиеся годы сочтены, подумала Кирстен, и он, должно быть, сам сознает этот факт. Тем более важно и неотложно для нее найти к нему подход. Но она и представления не имела, как это сделать. Терье отказался вести переговоры о прощении ее бабушки, а его сестры. Одна надежда на Лейфа. Во всяком случае, попытаться следует.
Лейф продиктовал ей номер телефона, чтобы она позвонила Нильсу. Кирстен очень надеялась, что в этот час в субботу вечером его не будет дома, но в трубке раздался его голос.
— Я ждал вашего звонка, — почти сердито бросил Нильс. ? Когда вы вернулись?
— Часа два назад, — пришлось ей признаться. — Простите, Нильс, мне надо было сразу позвонить вам. — Кирстен замолчала, подыскивая слова. — Что же касается завтрашнего дня, то я…
— Я заеду за вами в девять, — сказал он и положил трубку, прежде чем она успела придумать предлог и отказаться.
Кирстен сердито подумала, что, нравится ей это или нет, выбора у нее не осталось. Она заставила себя снова поднять трубку и позвонить в Англию. И вдруг у нее возникло желание вычеркнуть несколько прошедших дней. И прежде всего это свое путешествие: если бы она не отправилась в Норвегию, то никогда бы не встретила Терье.
Услышав голос отца, она почувствовала, как ее захлестнула волна тоски по дому.
— Привет, папа, — проговорила она.
— Кирстен! — По его тону она поняла, что облегчение было самым главным чувством. — Мы уже начинали беспокоиться, потому что не имели от тебя никаких вестей. С тобой все в порядке?
— Все прекрасно, — заверила она его, стараясь придать голосу побольше энтузиазма. — Хотя я не во Франции.
— Не во Франции? — В голосе отца прозвучало удивление. — Но я думал…
— Ты думал именно так, как я и рассчитывала, — ласково перебила она. — Потому что я не хотела, чтобы ты был в курсе моих настоящих планов, пока я их сама не проверю. — Она глубоко вздохнула. — Я в Норвегии. В Бергене, если быть точной. Остановилась в доме твоего кузена, Лейфа Брюланна. Он хочет сам с тобой поговорить, когда я закончу разговор.
Молчание затянулось, и Кирстен уже было решила, что прервалась связь. Но отец снова заговорил:
— Я едва могу поверить! После стольких лет! Откуда ты узнала, как его найти?
— Естественно, через компанию «Брюланн».
— Ты хочешь сказать, что просто пришла туда и заявила, что желаешь его видеть?
— Вот именно, — засмеялась Кирстен. — Впрочем, это совсем не было так плохо, как звучит. Твой кузен не только встретился со мной, но и настоял, чтобы я переехала к нему в дом и остановилась у них. Он даже не знал о твоей попытке возобновить отношения. Это его отец, Руне, принял тогда решение не отвечать тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55