Тот стоял у витрины магазина напротив и, похоже, был один. Челси хотела схватить мальчика за руку, когда тот ринулся вперед через улицу, но не успела. В ужасе она смотрела, как он лавирует в потоке машин, и вознесла горячую молитву, когда каким-то чудом ребенок добрался до противоположной стороны целым и невредимым.
Не обращая внимания на возмущенные возгласы разъяренных водителей, вынужденных резко тормозить, она сама побежала через улицу, держа в руках сумки с покупками. Непривычный к ее гневу Димитрис виновато опустил голову, когда Челси начала его отчитывать.
— Ilikrina lipame, — буркнул он еле слышно, слишком расстроенный, чтобы говорить по-английски.
— Он просит прощения, — перевел Дион. — Скажи спасибо, что все обошлось.
Челси метнула на него сердитый взгляд.
— Я рада, но это не означает, что надо смотреть на непослушание сквозь пальцы. Страшно подумать, что могло случиться. Никос…
— Никоса здесь нет, — ровным тоном заметил Дион. — Димитрис уже сообщил мне об этом. Полагаю, ты скажешь ему, что видела меня?
Челси заколебалась.
— Если я промолчу, Димитрис скажет.
— Не скажет, если мы оба попросим его молчать. — В глазах Диона появилось умоляющее выражение. — Элини там, внутри, — добавил он, указывая на магазин за спиной, — покупает свадебное платье. Когда мы поженимся, никто нас не разлучит.
— Вас ищут, — сообщила Челси. — Сейчас, наверно, уже известно, что вы в Афинах.
Дион покачал головой.
— Мы приземлились на Эвии и приехали сюда автобусом и паромом. Когда наши следы обнаружат, будет уже поздно.
— Как вы будете жить? — с сомнением спросила Челси. — У тебя даже работы нет.
— Я мог бы ее получить, если бы Никоса не убедили в моем нежелании работать.
Очень большое «если», подумала Челси, припомнив реакцию Никоса на свое предложение.
Прочитав по глазам ее мысли, Дион с философским видом пожал плечами.
— Еще не все потеряно, и потом, мама всегда мне поможет.
— Возможно, у нее не будет выбора. Вдруг твой отец запретит ей помогать тебе?
— Если такое случится, я обращусь в газеты и все выложу! — с пафосом заявил Дион. — Никос не захочет, чтобы семейные дела Пандроссосов стали достоянием гласности — особенно, когда к тому же выяснится, что его английская возлюбленная не совсем то, за что себя выдает.
Челси глубоко вздохнула, чтобы справиться с шоком, в который ее повергло заявление Диона, потом покосилась на Димитриса — мальчик, к счастью, был всецело поглощен движущимся транспортом.
— Это угроза? — спросила она, понизив голос. Дион слегка смутился.
— Нет, я ничего не выиграю, разоблачив тебя. — Он сделал паузу, в глазах снова появилось умоляющее выражение. — Я прошу только об одном: никому не говори, что видела меня здесь.
— Я не могу попросить Димитриса солгать, — пробормотала она.
— А я могу. — Он присел на корточки, заговорил с мальчиком по-гречески. Тот сначала недоуменно молчал, потом неохотно согласился.
— Никому, — повторил Дион, выпрямляясь. — Прошу тебя, Челси.
Хотя ей претило вовлекать ребенка в обман, она не могла отказать Диону. Должно быть, он любит Элини до полного самозабвения, раз идет на такое. Чувства девушки, вероятно, так же глубоки, коль и она готова пойти против воли отца. Романтическая точка зрения, возможно, но что такое жизнь без романтики?
— Хорошо, — неохотно согласилась она наконец. — Только смотри, не подведи Элини, вот и все.
Весьма бессмысленное предостережение: что она может сделать, если он бросит девушку? Но Дион, похоже, принял его близко к сердцу.
— Уходи, прежде чем Элини тебя увидит, ладно? Пусть она считает, что мы пока в полной безопасности и нам ничего не грозит.
Костас должен был забрать их в конце улицы в половине третьего. До назначенного срока оставалось пять минут. Челси постаралась вложить в свои интонации искреннюю сердечность.
— Желаю вам обоим удачи!
Взяв Димитриса за руку, она торопливо зашагала прочь. Дион молча проводил их взглядом до лимузина, который уже ждал их в условленном месте, и, видимо, в ту же минуту забыл об их существовании. Хотелось бы Челси с такой же легкостью выбросить все из головы! Встретиться с Никосом после того, что произошло, будет, мягко говоря, трудно. Остается только надеяться, что имя Диона не всплывет в разговоре.
В квартиру они вернулись около трех. Никос еще не приехал. Уложив Димитриса в постель — пусть отдохнет после обеда, — Челси ушла в свою комнату, намереваясь сделать то же самое. Но заснуть ей не удалось. Теперь у нее две тайны. Если Никос узнает хотя бы одну, им с Димитрисом небо покажется с овчинку. Она даже думать боялась, какова будет реакция Никоса на открытие, что его сын вовлечен в обман.
Должно быть, она все-таки задремала и открыла глаза, когда Никос присел на край кровати и посмотрел на нее.
— Во сне ты выглядишь такой беззащитной, — тихо сказал он. — Тигрица превращается в котенка.
— У тигров щенки, а не котята, — сонно пробормотала она, еще не вполне проснувшись. — А у щенков уже есть когти и зубы.
Он медленно и многозначительно улыбнулся.
— Я не стал бы их удалять.
Челси обвила руками его шею, когда он припал к ее губам и властной рукой нашел ее грудь. Когда он начал раздевать ее, сердце Челси упало вниз, а тело непроизвольно застыло под его ласками.
Никос поднял голову, вопросительно взглянул на нее, между бровями прорезалась вертикальная морщинка.
— В чем дело? — спросил он. — Я сделал тебе больно?
Она потрясла головой, пытаясь сохранить ясность сознания.
— Димитрис, — сказала она. — Мальчик вот-вот проснется и может войти.
Лоб Никоса разгладился.
— Верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46