Мне работа очень нравилась, потому что в машбюро постоянно заходили наст
оящие писатели и поэты. Когда материал был нужен срочно, они сами диктова
ли, а потом еще шоколадку оставляли.
Однажды смешно получилось. Я под диктовку печатала большую повесть. И по
ка печатала, героев этой повести всем сердцем полюбила и за судьбы их пер
еживала. А писатель диктовал и радовался, что из глаз машинистки слезы на
клавиши капают Ц значит, трогает материал, забирает.
И вдруг события повести приводят к гибели одного из героев. У меня прямо с
ердце упало, я перестала печатать, замотала головой.
Писатель сразу не понял, что со мной, говорит: «Ларисочка, ты что? Давай, дав
ай, детка! Времени мало. Материал надо срочно в номер сдавать».
А я ему: «Не буду я дальше печатать, если Олега (так звали того героя) в живых
не оставите».
Писатель сначала засмеялся, а потом рассердился: «Не выдумывай, пиши, как
я говорю. Так надо, Иначе не интересно».
Я стала снова печатать. Писатель ходил по машбюро, диктовал, посматривал
на часы. Осталось совсем немного Ц четыре всего странички. Как раз успею
т сдать в набор. Печатала я очень быстро, странички получались чистеньки
е, без ошибок и опечаток. Наконец последний абзац, точка, шоколадка Ц спас
ибо, Ларисочка, Ц и бегом побежал писатель по коридору, Ц за подписью к г
лавному редактору.
Я сидела и размышляла Ц рассказать или нет Варваре Васильевне, что не ст
ала я печатать, что Олег погиб. И вообще, с какого-то момента писателя не сл
ушала, а печатала сюжет, который придумывала сама Ц что Олег остался жив,
и вообще жизнь его сложилась очень счастливо Ц женился он на любимой кр
асавице, и стал журналистом-международником, и купил себе «Волгу», и поше
л однажды вместе со своей красавицей в «Березку», и купил ей там свитер им
портный и солнечные очки.
Как раз к концу диктовки я успела все это насочинять.
Рабочий день кончался. Варвара опять пила свою кислятину Ц наверно, за в
есь день голова так и не прошла. А уже новая четвертинка из сумки выглядыв
ала.
Я закрыла машинку, чтоб не запылилась, и так, ничего не рассказав, собралас
ь и поехала в институт.
Я училась в педагогическом на учительницу русского языка и литературы. Н
икакой учительницей я быть не собиралась, просто в педагогический было п
оступить полегче. В школе я училась плохо Ц в аттестате зрелости не было
ни одной четверки Ц только тройки. До сих пор у меня дома хранится школьн
ая характеристика, в которой написано, что Лариса Рубальская обладает ср
едними умственными способностями, занималась нерегулярно и с трудом ок
ончила одиннадцать классов.
Правда, сочинения мои всегда читали всему классу вслух, но все равно став
или тройки за неправильный подход к теме.
На следующее утро я, как всегда, пришла в машбюро и попросила у Варвары ее
кислятинки попить Ц у меня тоже болела голова Ц боялась, что за вчерашн
юю проделку меня с работы выгонят.
В середине дня с машбюро вошел тот писатель. Я замерла. Он подошел и положи
л передо мной узенькую серую коробочку: «Это тебе». Я открыла Ц загранич
ная авторучка с золотым перышком. И тут писатель сказал такие слова: «Ты, Л
ариса, будешь писать. У тебя литературный дар. Конечно, я должен был бы поп
росить главного, чтоб он тебя наказал. Ты сорвала номер. Но то, как ты это вс
е придумала, остановило меня. Понимаешь, ты усвоила стиль, лексику, манеру
. Если бы кто-то посторонний читал, ни за что бы не догадался, что этот кусок
написан не мной. Я читал это жене, она не поверила, что девочка-машинистка
могла так написать. И, самое смешное, она была рада, что ты изменила судьбу
героя. Ведь я так и оставил. Только про „Березку“ выкинул. Пиши, у тебя полу
чится».
Люськина мать работала в гастрономе Ц завсекцией. К ней с черного хода х
одили всякие важные люди. Я их называла «всевозможные вельможи». И вот од
ин вельможа, всегда приходивший за главным дефицитом Ц копченой колбас
ой, узнал, что дочка его благодетельницы машинисткой в какое-нибудь хоро
шее место устроиться хочет. И вельможа предложил устроить Людмилу машин
исткой за границу. Он был очень большой шишкой, и уже через два месяца Люсь
ка присылала мне письма из знойной страны Марокко.
Люська прожарилась на африканской жаре всего год с небольшим. Она вернул
ась сильно загоревшая, мне подарила три моточка сиреневого мохера Ц на
шапку и шарфик.
Она рассказала мне, что в Марокко за ней ударял один водитель из нашего по
сольства, а его жена об этом узнала, устроила скандал, и Люську отправили в
Москву. Но Люська не очень-то и переживала, потому что соскучилась по бер
езкам. Я удивилась Ц Люська никогда не была натурой романтичной. А она за
смеялась и говорит: «Да не по тем березкам, которые и лесу растут, а по тем, г
де на валюту шмотки продаются».
В воскресенье Люська пришла ко мне Ц мы собирались в кино Ц в необыкнов
енно красивом пальто из мягкой кожи с меховым воротником.
Ц Лайка-лама, Ц пропела Люська, довольная произведенным впечатлением.
Ц Вчера в «Березке» купила.
Как же мне хотелось такое же! Но ничего такого мне в ближайшей перспектив
е не светило.
А наутро как всегда: машбюро Ц институт, и так день за днем.
Недалеко от дома, где я тогда жила, был рыбный магазин. А рядом с ним кафете
рий. И в день получки я устраивала себе праздник Ц заходила в этот кафете
рий и покупала себе угощенье Ц два бутерброда со шпротным паштетом и ст
акан сливового сока, всего сорок копеек.
Конечно, там были лакомства и подороже Ц бутерброды с дорогой севрюгой
и апельсиновый сок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40