– Кажется, стоило бы поджарить полтеленка.– О, нет, – Энни откинулась на спинку стула. – В меня больше ни грамма не влезет. А ты есть будешь?Чейс сначала бросил взгляд на пустые тарелки, потом похлопал себя по втянутому животу:– Нет, я слежу за своей фигурой.Его голос сводил Энни с ума. Она слышала в нем скрытую чувственность, от которой теряла рассудок. Энни была уверена, что пойдет и на край света, если этот низкий неторопливый голос скажет просто: «Иди сюда, Энни». У нее нет выбора. Душа и тело ее будут принадлежать ему.– Мне нравится твоя фигура, – сказала она.Его расстегнутая рубашка открывала крепкую грудь. Энни подумала, что должна бы покраснеть, глядя на полуобнаженного мужчину. Ведь это смутило бы, наверное, любую женщину. Но Энни не могла оторвать глаз от Чейса. Его мощный торс казался вытесанным из камня. Под жарким летним солнцем кожа приобрела золотистый оттенок. Полоска темных волос, начинаясь на груди, пересекала впалый живот и терялась где-то под джинсами.Энни выросла среди индейцев и постоянно видела полуобнаженных мужчин, чаще очень хорошо сложенных. Великолепный Чейс Бодин – такой же. Его грудная клетка была обычной, не так ли? Ключица соединялась с плечом одинаково у всех... Она, как студентка-медичка, пыталась беспристрастно «разобрать» Чейса. Но учебники по физиологии и анатомии не подготовили Энни к встрече с мужчиной, сидящим сейчас напротив.– Ты уверена, что наелась? – Чейс с хитроватой улыбкой прервал ее раздумья. – Когда ты прикончила столько мяса и пол буханки хлеба, я испугался, что примешься за меня.Энни покраснела, но быстро парировала:– Чейс Бодин, вы флиртуете со мной?Да, у нее была своеобразная манера общения. Чейс отстранился от стола. Это движение его было настолько медленным и спокойным, насколько бурными и клокочущими были сейчас его чувства. С тех пор как он встретил эту девчонку, «флирта» было раз в десять больше, чем за последних пять лет его жизни. Но не он разжег и подбрасывал дрова в этот костер. «Дамочка» взяла инициативу в свои руки.– Я думаю, мы уже прошли стадию флирта, – ответил он выразительно.Разговор принимал опасный оборот. Здравый смысл подсказывал – надо остановиться. Но мог ли устоять нормальный мужчина перед женщиной, на которой, кроме его рабочей рубашки, ничего... Она сидела напротив и дразнила его. Чейс представил, как далеко могли бы они зайти, но вновь отступил. Хождение по острию бритвы, танец на краю пропасти всегда возбуждали и давали ему особое наслаждение. Скорее всего это печальный след тех дней, когда вид чужой смерти помогал ощущать, что сам ты еще жив.– Прошли? – Она нервно отбросила с лица рыжую прядь. – На каком же этапе мы сейчас?– Я не знаю. Может быть, на этапе боевой готовности.– Боевой готовности? – Она долго смотрела в его глаза, а потом пожала плечами. – Что ты имеешь в виду?– Ты хочешь знать правду?– Конечно.– Я имею в виду, что с того мгновения, как ты села напротив, я только и думаю, как бы задрать твою рубашку и превратить этот стол в кровать.Алый румянец залил бледные щеки Энни.Чейс представил, как сметает на пол всю посуду, подхватывает Энни и укладывает ее на холодную скатерть.Он откинулся на спинку стула, раскачиваясь на его задних ножках. Вся сцена мгновенно прокрутилась в его мозгу... Ее волосы разметались в беспорядке, она открывает ему свои объятия, тонкие пальцы ласкают его тело... жаркое лоно возбуждает безумную страсть... – и оба они сходят с ума от желания слиться.Капельки пота выступили на его висках. «Бред какой-то, – остановил он себя. – Я свихнулся». Чейс поразился полному исчезновению его легендарной силы воли. Он умел контролировать свое влечение к женщинам и месяцами обходился без секса во время ответственных заданий. Но с ней он становился похожим на жеребца.– Прямо здесь, на столе? – Она заставила его встрепенуться.– Я думаю о вещах, которые потрясут тебя, Энни. Тебе захочется умереть от безумного наслаждения.– Умереть на столе?! – Она закрыла глаза, словно пытаясь представить себе это. – Да, но не могли бы мы только...Чейс раздевал ее глазами, обводя мягкие контуры нежной груди. «Пора, видимо, переступить черту», – думал он. Нервные окончания мозга посылали сигналы, сокращавшие мускулы и обострявшие чувства. Глаза, казалось, различали, как еще больше затвердели ее маленькие соски под его грубой рубашкой, слух улавливал ее возбужденное дыхание.«Хватит, ковбой. Останови табун, пока он не сорвался в пропасть». Но сердце его уже стучало, как бешеный молоток. Ее голубые глаза соблазнительно заманивали все дальше, совершенно лишая его равновесия.– Не могли бы только – «что»? Вся беда в столе? – спросил он мягко. – Ты не уверена, что хочешь?..Пальцы Чейса вцепились в край стола, когда Энни взглянула на него. Она едва выдавила:– Я уверена, да... Я действительно хочу. Если и ты...Ее беззащитность воспламенила давнее желание. Энни так откровенно отдавалась в его руки, что Чейс почувствовал прилив прямо-таки животной страсти. Удивление, злость, отчаяние заполнили пылающую душу. Господи, он, безумец, хочет ее!Чейс ударил ногой по стулу, тот с грохотом упал на пол. Внезапный шум подействовал успокаивающе на взвинченные нервы. Чейс взглянул в расширившиеся глаза Энни. Она, очевидно, была в шоке от его предложения, а может, просто напугана. Но твердая решимость пройти через все читалась в ее глазах. Почему? Что за адские шутки? Какой дьявол послал сюда Энни Вэлс, чтобы лишить его покоя?Чейс поднял стул, чувствуя отвращение к самому себе. Он злился на себя, он ненавидел ее. Святой господи! Она приносила себя в жертву за свое так называемое право рождения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43