Люк так и стоял над ней, согнувшись в дугу и обеими руками держа ее голову. Он бы позволил ей упасть, рассеянно подумала Джесси. Он хотел, чтобы она упала. Ему нравилось видеть ее слабой и покорной, безропотной и беспомощной женщиной. Он хотел держать ее в своей власти одним только прикосновением губ, зубов и языка.
И, как ни странно, Джесси в этот момент не волновало, что он был ее врагом и что целью его было уничтожить ее, поставить на колени. Запрокинув голову, она полностью растворилась в этом поцелуе, затрагивавшем самую ее сущность. Она дрожала, как девочка. Ничего более изысканного, чем губы Люка, блуждавшие по ее губам, лишая ее последних остатков энергии, она никогда не пробовала. Люк оторвался от нее, тяжело дыша.
– Таковы мои условия, Джесси. Я намерен жениться на тебе. И я намерен тебя трахнуть. Но я не настаиваю на такой последовательности событий.
externat Нет!
Неровная поверхность стены больно царапала Джесси спину. Ее сотрясали совершенно противоположные чувства – отвращение и такой бьющий через край восторг, что она едва могла дышать. Джесси поняла, что не вырвется. «Господи, помоги!» – взмолилась она. В Люке было что-то мрачное и угрюмое, и то же было внутри нее, потому что помимо своей воли она отвечала на его слова и на его прикосновения.
Он снова наклонился и поцеловал ее, на этот раз более сладострастно, вонзая зубы в ее рот, как пчела, вонзающая жало в цветущий клевер. Его горячее дыхание обожгло горло Джесси, а его слова вспыхивали в ее сознании, как лучи лазера. Если бы он только дал ей перевести дыхание.
Но нет, этого он не сделает. Люк сгреб в кулак прядь ее волос, чтобы она не могла пошевелить головой. Так она и стояла перед ним, высоко подняв подбородок и до предела выгнув шею.
– Ты чувствуешь меня? – спросил он, глядя ей в глаза. Свободной рукой он спустил бретельку ее рубашки и взял в ладонь ее обнаженную грудь. Его голос прерывался от страсти, от электрического тока влечения. – Я хочу содрать с тебя эти тряпки и прижать тебя к этой стене, Джесси. Я хочу поцеловать твою грудь и попробовать то, что у тебя между ног…
Нет!
Он снова поцеловал ее, и на этот раз, как только их губы соприкоснулись, Джесси со злостью укусила его, ощутив на губах вкус его крови. Присвистнув от удивления. Люк выпустил ее и дотронулся до ранки на нижней губе пальцами, словно не веря в то, что произошло.
– А ты чувствуешь меня. Люк? – прошептала она дрожащим от ярости голосом. Прежде чем он ответил, Джесси оттолкнула его и убежала к себе.
@Роджер Мэткалф отступил в тень кустов, наблюдая за тем, как Джесси, на бегу поправляя лямку сорочки, пронеслась через террасу, взметнулось платье черного шелка, и она скрылась в спальне. Тяжелые двери захлопнулись за ней с оглушительным треском, лязгнули запоры.
«Ну и сиськи», – подумал Роджер, запоминая вид обнаженной груди Джесси, – скорее, для себя, чем для Мэтта Сэндаски.
Роджер не стал покидать укрытие, желая узнать, что делает Люк.
Махровое банное полотенце висело на спинке стула, стоявшего около бассейна. Глядя на запертую дверь в комнату Джесси, Люк уголком полотенца протер укушенную губу. Он не знал, что делать дальше – то ли попробовать постучать в дверь, то ли успокоиться и отправиться спать. Роджер усмехнулся про себя. Люк и Джесси Уорнек представляли собой интересную пару.
Шпион Мэтта не мог дождаться момента, когда он скажет своему хозяину о том, что на уме у Уорнека. Это была действительно замечательная новость. Вместо того чтобы попытаться вторгнуться в компанию, Люк решил на ней жениться. Тем не менее, учитывая то, как вел себя Люк с момента своего появления, у новобрачных получится весьма странный медовый месяц – неизвестно даже, переживут ли они его.
Закутавшись в полотенце. Люк ушел с террасы. Когда Роджер тоже собрался уносить ноги, он вдруг понял, что шпионит за Джесси и Люком не он один. В открытом окне спальни на втором этаже виднелся силуэт женщины, смотревшей в сторону бассейна. Ее лицо было скрыто занавесками, но по тому, как она выгнула свое полуобнаженное тело, было видно, что она скорее, восхищена, чем шокирована происходящим.
На женщине была серебристая ночная рубашка, и она стояла в такой интересной позе, что Роджер не мог оторвать от нее глаз. Одну руку она прижала к бедру, нагнувшись вперед, так что были видны ее обнаженные плечи и грудь. «М-м-м, – подумал Роджер, – я бы с удовольствием к ней поднялся». Худое, немного кошачье тело незнакомки не отличалось такой роскошью форм, как тело Джесси, но было не менее чувственным. Это была либо Шелби, либо Джина.
Роджер считал, что это скорее Шелби. Его рука сама собой скользнула в карман штанов – восхищение незнакомкой росло, и играть на собственных нервах было весьма приятно.
Шелби потянулась и раздвинула занавески впуская ароматы ночи в свою комнату. Наполненный запахами сирени и глициний ветерок приятно холодил кожу. Нервы ее вибрировали плоть была напряжена, но мысли были далеки от секса. Она думала о другой материи, которая заставляла кипеть ее кровь, о самом сильном афродизиаке, деньгах.
Положение вещей в Хаф Мун Бэе заметно изменилось со времени ее отъезда. Для начала Люк Уорнек окончательно вырос. Он стал сексуальным, как черт, и явно жаждал ее сестру. Это доставляло бы Шелби гораздо больше беспокойства, если бы она не понимала, что именно руководит его действиями. У Джесси были деньги Уорнека, а Люк хотел получить их обратно. Жизнь становится удивительно простой, если ты не усложняешь ее тем, что принимаешь желаемое за действительное.
Шелби лучше многих знала, что материальное благополучие – это великий двигатель, американская мечта, скрученная в толстую большую сигару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124