Предварительное расследование, произведенное
органами милиции, показало, что в ночь с двенадцатого на тринадцатое фев
раля гражданка Кулькова дала приют в своей квартире приехавшим в город м
ужчине и женщине. Со станции их доставил на своей машине шофер артели «За
ря» Мигалкин. Он якобы не впервые устраивал таким образом квартирантов в
доме Кульковой, которая приходилась ему дальней родственницей.
Утром мужчины не оказалось, а женщину обнаружили мертвой.
Работники уголовного розыска произвели тщательный осмотр комнаты, сфо
тографировали покойницу, обработали и зафиксировали следы пальцев, ост
авленные на бутылках с вином, на куске шоколада, на спинке дивана, покрыто
й слоем пыли.
Ц Прежде всего нам надо опознать покойницу, при ней не оказалось докуме
нтов, Ц сказал Каменщиков. Ц Затем выяснить, с чем мы имеем дело: с естест
венной смертью, несчастным случаем, убийством или самоубийством.
«Короче говоря, осталось начать да кончить, Ц подумал я. Ц Плохо то, что п
окойница не опознана, плохо то, что не обнаружено ничего, проливающего св
ет на происшествие, исключая следы пальцев, плохо, наконец, в то, что осмот
р комнаты произведен до нашего приезда, И вообще все плохо».
Доктор Хоботов не задавал никаких вопросов. Он сидел в глубоком раздумье
и катал на столе хлебные шарики. Судя по его упорно сдвинутым бровям, я ре
шил, что он думает о чем-то своем, не имеющем отношения к делу, но я ошибся.
Ц Меры к сохранению трупа приняты? Ц осведомился он, когда Каменщиков к
ончил.
Ц Да.
Ц Какие?
Ц Печь не топится, форточка все время открыта. Комнату я опечатал. Так мн
е посоветовали ребята из угрозыска.
Доктор кивнул и опять умолк…

14 февраля 1939 г
(вторник)

Встали мы сегодня поздновато. Давно уже занялось зимнее утро, давно уже и
злучало свой негреющий свет чахлое февральское солнце, а мы только сели
за завтрак. Геннадия не было… И никто не звонил. Я предложил приступить к д
елу, и все согласились.
После завтрака «газик» доставил нас вместе с начальником райотделения
к месту происшествия.
Двор на Старолужской улице, заваленный ворохами пиленых дров, стожками с
ена, заставленный пустыми телегами с поднятыми к небу оглоблями, набухал
от разномастного люда.
Ц В чем дело? Ц спросил я Каменщикова.
Он объяснил, что такие необыкновенные истории, как загадочная смерть чел
овека, происходят в городе не каждый день и, конечно, не могут не вызвать л
юбопытства.
Мы оставили машину и направились к дому.
Он был рубленый, двухэтажный, какой-то замысловатой архитектуры и бог зн
ает сколько лет прожил на белом свете. Во всяком случае, не меньше сотни.
Крыша его с чердачными выходами угрожающе провисала на самой середине, у
зкие, прямоугольной формы окна смотрели косо, водосточные трубы держали
сь на честном слове, балкончики, завешанные бельем, давно утратившим сво
й природный цвет, готовы были вот-вот свалиться на головы прохожих.
Войдя в дом, мы увидели облупленные стены коридора с обнаженными дранкам
и. Тяжелый, застойный воздух, насыщенный странной смесью разнообразных з
апахов, сразу шибал в нос. Этими запахами пропитался не только коридор, но
и стены, и заплеванная шаткая лестница, приведшая нас на второй этаж.
Внутри дом являл собой чудо старины. В нем было столько изгибов, хитрых пе
реходов, непонятных тупиков, глухих безглазых каморок и кладовок, что но
вому человеку нетрудно было и заблудиться.
Пробравшись по сложным лабиринтам второго этажа, по его подгнившим, скри
пящим полам, мы остановились наконец перед закрытой дверью.
Я посветил карманным фонарем. Каменщиков снял печать и отпер дверь. Мы пе
реступили порог, и с нами вместе прошмыгнула в комнату многоцветная обле
злая кошка.
Первое, что все мы увидели, Ц это мертвая женщина на узкой кровати, в прос
тенке между двух окон. Только ее одну. На предметы, наполнявшие комнату, мы
не обратили внимания.
Мне казалось, что женщина спит, что стоит только произнести слово, как она
встрепенется, раскроет испуганные глаза и быстро натянет одеяло на свое
совершенно обнаженное тело.
Казалось так потому, что она находилась в очень непринужденной позе, обы
чной для людей живых и неестественной для мертвых. Голова ее покоилась н
а высоко взбитой подушке, левая рука лежала за шеей, а правая на груди.
Мы подошли ближе к покойнице. Ни крови, ни повреждений, ни ранений, ни след
ов насилия и сопротивления Ц ничего. И само понятие «смерть» казалось з
десь нелепым, нереальным, невероятным.
Женщине можно было дать от силы двадцать пять Ц двадцать шесть лет.
Природа наградила ее красивым телом, правильными, хотя и немного крупным
и, чертами лица, большими, сочными, хорошо очерченными губами и черными гу
стыми волосами, собранными в тугой узел. Нежные, незагрубевшие руки со св
ежим маникюром говорили о том, что хозяйка их не знала тяжелого физическ
ого труда.
И на лице с уже побледневшим покровом кожи нельзя было подметить даже на
мека на какую-то муку.
Я отлично знал, что решающие выводы приходят не в начале расследования, а
в конце его, и все-таки подумал: «О каком убийстве может быть речь? При чем з
десь убийство?» Доктор Хоботов, скрестив руки на груди, исподлобья смотр
ел в упор на покойницу, шевеля, как жук, своими проволочными усами. Потом о
н отвел взгляд и сказал:
Ц Температура отличная. Форточку можно закрыть.
Каменщиков направился к окну, и в это время облезлая кошка выбралась из-п
од стола, примерилась и прыгнула на грудь покойной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25