Две фарфоровые чашки взлетели со стола и разбились о стену над мраморным очагом. Висевшее над ним зеркало в золоченой раме треснуло и рассыпалось на несколько больших осколков.
– Люстру, глупая! – крикнула Белл. – Не фарфор.
– Я пытаюсь.
– Я сказал маме, что хочу тебя, – сказал Каспер, – но… – Он взглянул на раскачивающуюся люстру, покачиваясь в такт с ней.
Взорвавшиеся бокалы для шампанского заставили вздрогнуть всех троих. За спиной у сестер вылетели стекла из окон, то же произошло со стеклами французских дверей. Чайная чашка упала на пол, а взлетевшее блюдце разбило стеклянную дверцу буфета.
– Люстру, ты, слабоумная! – вскричала Белл.
В эту минуту в гостиную молнией ворвался Михаил. За ним вбежали Александр Боулд, сопровождаемый констеблем и сыщиками, а также князья и герцог.
Михаил схватил Каспера, и оторвав от пола, швырнул его в сторону. Тот ударился о стол и выронил клинок.
Александр рванул барона за руки, заломив их за спину и сковав запястья наручниками. Констебль Блэк застегнул кандалы у него на лодыжках и кивнул сыщикам. Они подхватили барона и потащили прочь.
Когда Михаил повернулся к Белл, его черные глаза светились любовью. Белл, рыдая, бросилась в его объятия.
– Посмотри на это месиво! Все вещи моей матери разбиты, и их уже не восстановишь.
– Это сделал барон? – спросил Михаил.
Белл покачала головой, в ее фиалковых глазах стояли слезы.
– Это сделала Рейвен, – ответила Белл.
Михаил приподнял ее подбородок и, наклонившись, припал к ее губам в долгом поцелуе.
– Я боялся, что мы опоздаем.
– Откуда вы узнали? – спросила Белл.
– Сквайр Уилкинз обнаружил неопровержимое доказательство и сообщил констеблю. – Михаил еще крепче прижал к себе Белл.
– Я хочу домой, – сказала Белл, – но сначала нужно все это убрать и починить окна.
– Я пришлю слуг, чтобы они привели дом в порядок, – заговорил наконец герцог Инверари.
– Я же тебе говорила, что папа все устроит, – произнесла Рейвен. – Из-за твоего ощущения незавершенности наша жизнь оказалась в опасности. После этого я вряд ли когда-нибудь смогу снова заняться хозяйством.
– Швыряя в него хрусталь и фарфор, вы спасли себе жизнь, – сказал констебль Блэк. – Слава Богу, что все так кончилось.
Рейвен покачала головой:
– Я отравила его чаем и пыталась обрушить люстру ему на голову.
Александр Боулд расхохотался:
– Колдунье требуется больше власти?
Рейвен не оскорбилась, что он назвал ее колдуньей. Она повернулась к нему с изумленной улыбкой на губах:
– Ну, теперь ты веришь…
– Твои фокусы-покусы – чепуха, – прервал ее Александр, сметая улыбку с ее лица.
Сердито сверкнув глазами, Рейвен поджала губы. Александр вернул ей мрачный взгляд и схватил ее за плечо.
– Никогда больше не пугай меня таким образом, – сказал он, привлекая ее к себе.
Его рот завладел ее губами в жгучем поцелуе. Этот поцелуй незаметно перетек в другой. И потом…
– Ну, довольно, Боулд. – Герцог Инверари прочистил горло. – Рейвен будет наказана еще за то, что украдкой убегала ночью. А вы, Боулд, больше не целуйте ее так, пока не произнесен обет.
Белл запрокинула голову и посмотрела в глаза своему мужу:
– Я люблю тебя.
Михаил обнял ее за плечи, подталкивая к двери.
– Так ты веришь, что я тебя люблю? И что я влюбился в тебя в тот момент, когда увидел в саду коттеджа?
Белл ответила безмятежной улыбкой.
– Только влюбленный мужчина может есть бутерброд с пауками.
Восемь месяцев спустя
Он появился на второй день весны, заявив громким криком о своем нежелании вступать в этот мир. Восторженные родители назвали его Владом.
Держа в руках своего первого сына, гордый отец объявил о своем намерении передать все богатство своих знаний этому крошечному чуду. Его сын вырастет замечательным и успешным человеком.
Изнуренная мать Влада снисходительно улыбнулась мужу. Она знала, что ее задача будет труднее – воспитать и сделать сына мягким, при этом не ослабляя его силы. Садоводство – лучший инструмент для обучения ответственности, терпению и уважению ко всем божьим созданиям.
На третий день весны прибыли первые из многочисленных посетителей. Пятеро кузин в предвосхищении вечера чая заполнили спальню.
Княжна Роксанна, их бесспорная королева, удостоилась чести приблизиться первой. Она взглянула на младенца и нахмурилась:
– Я думала, это мальчик.
– Влад и есть мальчик, – промолвила Белл. – Князь Влад Казанов.
Княжна Наташа явно была разочарована.
– Влад такой же, как Женевьева и Габриэль, – заявила она, имея в виду своих кузин-двойняшек, родившихся днем раньше.
– Все младенцы одинаковые, – объяснил ей Михаил, – розовые и сморщенные.
– Смотрите, Влад зевает, – сказала Салли.
– Он такой миленький, – произнесла Роксанна протяжно, подражая герцогине Инверари.
– Я думала, мальчики не плачут, – обратилась Бесс к своим кузинам. – Но Влад не перестает плакать. – Она посмотрела на отца. – И все же я его люблю.
– Влад тоже тебя любит, – промолвил Михаил и взглянул на свою самую младшую племянницу: – А ты что скажешь, Лиля?
– Я думаю, мама Белл должна нам рассказать, как младенец выходит из маминого живота, – ответила Лиля. Ее четыре кузины энергично закивали.
– Мне очень жаль, – ответила Белл, – но аист взял с меня обещание хранить секрет.
– Дядя, а вы знаете секрет?
Михаил покачал головой:
– Мама Белл со мной не поделилась. – Он прошел к двери. – Пойдемте, леди. Владу нужно спать, чтобы вырасти большим и сильным. А вас ждет Бумер. Мама Белл испекла для вас «печенье ангела» и меренги с начинкой.
Закрыв за девочками дверь, Михаил вернулся и сел рядом с Белл на кровать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82