Занавес широко раздвинулся. Облаченный в парадное платье. Омар медленно вывел на помост нечто, более похожее на призрак, чем на женщину из плоти и крови. Кисея окутывала Эстер с головы до ног, лишь в узкой щели светились изумрудные, обезумевшие от возбуждающего зелья глаза.
Вступая на помост, Эстер споткнулась. Омар вцепился в ее руку и удержал от падения. Он прошептал ей что-то на ухо, но неизвестно, была ли она способна хоть что-то услышать.
– Дикарка выглядит весьма послушной, – отметил Мурад.
– Акбар, должно быть, перестарался со своим зельем, – небрежно бросил Малик и тут же осекся, бросив взгляд на друга.
Халид с трудом держал себя в руках. Он гневно сжимал зубы, а шрам его заметно побелел.
– Прошу внимания, господа! – возвысил голос Акбар, хотя и так всеобщее внимание ему было обеспечено. – Принц Халид осчастливил нас согласием выставить сей экзотический цветок на продажу. Евнух прилагается к предмету торга бесплатно. Оплата должна быть произведена золотом и полностью, прежде чем покупка будет передана новому владельцу.
Акбар сделал знак Омару, и тот с превеликой торжественностью убрал с лица Эстер чадру.
Все мужчины выдохнули одновременно, пораженные открывшейся им красотой.
Акбар расплылся в улыбке и начал было завлекать покупателей:
– Девственница с золотыми волосами…
– Сто золотых! – прервал его Малик. Халид в изумлении уставился на друга. Тот невозмутимо улыбнулся в ответ.
– Сто пятьдесят! – крикнул мужчина, стоящий у самого помоста.
Халид вытянул шею, чтобы разглядеть того, кто осмелился подать голос в торге за его Дикий Цветок. Он как бы напрочь забыл, что все собрались здесь по его же приглашению как раз для участия в торгах.
Мурад и Малик понимающе переглянулись.
– Кто это? – спросил Халид. Голос его подозрительно дрогнул. Гнев нарастал в нем.
– Граф Орсиони, – ответил Мурад.
– Кто такой этот граф Орсиони? Я о нем никогда не слышал.
Малик подмигнул Мураду и пояснил:
– Он владелец знаменитых борделей на острове Пантеллерия и большой друг герцога де Сассари.
Акбар опять кивнул евнуху, и Омар сдернул яшмак со своей госпожи. Та осталась стоять почти обнаженная, в крошечном до смешного болеро и шароварах, столь откровенных, что они не оставляли никакой пищи для воображения.
Эстер нервно переступила ногами в парчовых туфельках.
– О аллах, – пробормотал Халид. – Чем же этот ублюдок напичкал ее, что она прямо пляшет на месте?
– Роскошные волосы цвета огненного заката, – взывал к публике Акбар.
– Двести золотых! – подал голос уродливый толстяк.
– А это кто? – возмутился Халид. – Я его не приглашал.
– Яглы Сиркон, близкий друг Акбара, – сообщил Мурад.
– Яглы Сиркон? – со значением переспросил Малик, изобразив величайшее удивление. – О нем ходят слухи… Впрочем, неважно.
– Какие слухи? – насторожился Халид.
– Известно, что Яглы Сиркон истязает своих женщин, – ответил Мурад.
Халид издал чуть ли не звериный рык и направил стопы к заплывшему жиром сластолюбцу. Мурад и Малик едва удержали разъяренного принца, вдвоем повиснув у него на плечах.
– Двести золотых, – громко повторил Акбар. – Кто предложит больше за это чудо природы с кожей, подобной шелкам из Бурсы?
– Три сотни! – выкрикнул герцог де Сассари.
– Тысяча золотых, – сказал Мурад.
Все головы повернулись к нему. Если наследник султана возжелал эту рабыню, торги можно закрывать. Однако граф Орсиони нарушил молчание.
– Пятнадцать сотен…
Малик не дал ему договорить:
– Две тысячи!
– Три тысячи золотых! – уверенно заявил Мурад. Словно медведь, окруженный сворой охотничьих псов, Халид вертел головой и в ярости оскаливался на кузена и на друга.
Безмерно довольный тем, как проходит аукцион, сияющий Акбар провозгласил:
– Я получил предложение в три тысячи золотых от самого искушенного ценителя женских прелестей в империи. Услышу ли я?..
– Четыре тысячи! – прохрипел Яглы Сиркон, придвинувшись к самому помосту, так, что он мог уже дотронуться до Эстер.
– Пять тысяч! – крикнул Малик. Мурад подмигнул Малику и повысил цену:
– Шесть тысяч золотых!
– Подойдите ближе, господа, – подзадоривал публику Акбар. – Рассмотрите хорошенько, как совершенны ее груди, вглядитесь пристально в манящие нежно-розовые соски…
Он махнул рукой Омару, давая знак продолжить разоблачение красавицы, но тот не пошевелился.
– Ближе, ближе, господа. Приблизьтесь, чтобы коснуться этих грудей, которые аллах сам слепил из божественного материала. Они усладят самого взыскательного и самого страстного из вас и вскормят столько сыновей, сколько будет угодно заронить в девственное лоно счастливому обладателю этой жемчужины.
Акбар вторично, слегка нахмурившись, махнул Омару. Тот потянулся к застежке крошечного болеро.
– Нет! – вскричала Эстер и оттолкнула маленького евнуха.
Тогда Акбар взялся за дело сам, но Эстер и ему дала отпор.
– Прекратить! – грозно приказал Халид и ринулся вперед.
Он бесцеремонно растолкал ошеломленных мужчин, раскидывая их по сторонам, как кегли, и вскочил на помост. Он выхватил из рук Омара яшмак и закутал в него Эстер. Глаза девушки закатились, и она пошатнулась. Халид поднял ее на руках и обратился к собравшимся.
– Я передумал.
В дальнем конце зала Малик и Мурад обменялись понимающими улыбками.
– Вы не вправе так поступать! – возразил Акбар. – Аукцион уже начался!
Халид свирепо взглянул на торговца.
– Я сказал – торгам конец!
– Нечестная игра! – осмелился подать голос граф Орсиони.
– Мошенничество! – визгливо поддержал приятеля Яглы Сиркон.
– Нас унизили, – произнес герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114