– После того как умерла моя первая жена, я перенес портрет Габриэль сюда. И все эти годы я сидел тут, желая, чтобы все было по-другому, чтобы я не покидал ее и моих дочерей. Мечтал, что смогу исправить нанесенный ущерб. Во Франции твоя мать была бы графиней. Ее сердце так и не оправилось от тоски по семье, погибшей во время террора. – Отец посмотрел на Фэнси. – Твоя мать была настоящей аристократкой. Она пришла ко мне девственницей и оставалась мне верна всю свою жизнь. Будь я свободен, я бы на ней женился.
– Спасибо, что рассказали мне это. – В горле у девушки стоял комок.
Он поднес ее руки к губам.
– Прошу, подумай о моей просьбе и присоединяйся к своим сестрам.
– Подумаю… – Больше Фэнси ничего сказать не могла.
– В любой момент, когда будешь готова.
– А если я никогда не буду готова?
– Я все равно буду любить тебя. – Отец обнял ее за плечи и повел к двери. – Могу я спросить о твоих отношениях с князем Степаном?
– У меня нет с князем никаких отношений.
Герцог Инверари улыбнулся:
– Кажется, князь Степан считает, что ты питаешь к нему более теплые чувства, нежели просто дружеские.
Фэнси пожала плечами:
– Я не могу распоряжаться мыслями князя.
– И у тебя нет к нему никаких нежных чувств?
– Степан добр ко мне, – признала Фэнси, – но князья не женятся на простых оперных певицах.
Отец обнял ее.
– Зато князья женятся на дочерях герцога.
Глава 9
Степан оперся о перила, скрестив руки на груди. Он беспокоился о том, что происходит наверху. Если бы только Фэнси помирилась с отцом… Тогда она примирилась бы и с собой. Но как заставить ее понять это? Ее душевные шрамы останутся на всю жизнь, как и его собственные, но нежелание простить будет постоянно бередить раны.
На душе Магнуса Кемпбелла тоже лежал груз многих грехов. Он заставил страдать не только мать, но и старшую дочь. Герцог будет жить, терзаясь виной и сожалением до тех пор, пока дочь не простит его прегрешения.
Рудольф с маркизом бродили по холлу, разговаривая о делах. Дворецкий герцога занимался своими обязанностями неподалеку.
– Мой маленький братец ведет себя как влюбленный мужчина, – заметил Рудольф.
– Или как предполагаемый отец, – добавил Роберт Кемпбелл.
– Ох уж эти муки и восторги истинной любви! – пробормотал дворецкий. Маркиз и старший князь беззлобно рассмеялись.
Чувствуя себя затравленным медведем, Степан угрюмо посмотрел на маркиза и брата. Услышав сдавленный смешок, он глянул и на дворецкого, но тот уже стоял с серьезным лицом.
Раздались шаги на лестнице. Герцог, обняв дочь за плечи, вел ее к холлу. Степану это показалось хорошим знаком, но тут он поймал взгляд Фэнси и увидел ее лицо. Его певчая птичка выглядела ошеломленной, как неопытный воин в гуще своего первого сражения.
– Уопсл навестит нас послезавтра, – сообщил герцог Инверари молодым людям.
Степан посмотрел на Фэнси. Ее взор молил о молчании.
– У этого Алекса Паддлза имя, как собачья кличка, – заметил Роберт Кемпбелл.
– Осталось молиться, чтобы он не заработал свое имя так же, как этот пес. – Рудольф посмотрел на Степана: – Мне казалось, ты собирался заняться этим делом.
– Я разговаривал с главой «Семи голубок». – Степан пожал плечами, с трудом сдерживая усмешку. – Компанией владеет картель из семерых человек.
– Где ты его видел? – спросил Рудольф.
– Мы встретились в опере. – Степан кинул взгляд на Фэнси.
– И что сказал этот парень? – поинтересовался маркиз.
Степан перевел взгляд на брата:
– Братья Казановы – это сопутствующий ущерб.
– Ты хочешь сказать, что этот картель собрался разорить меня? – воскликнул герцог Инверари.
– Да, ваша светлость, «Семь голубок» нацелились на вас.
– Да кто эти чертовы люди?
– На этот вопрос я ответить не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Степан глянул во взбешенные глаза герцога и обреченно пожал плечами. Тот был вне себя от гнева.
– Где же твоя лояльность? – возмутился Рудольф. – Картель сбивает цены «Братьям Казановым». И ты спокоен?
– Я предостерег главу компании, потребовал прекратить сбивать цены, – ответил Степан. – Если мое предупреждение не поможет, у «Братьев Казановых» есть два выхода – или мы отделяемся от Кемпбеллов, – он кинул на герцога виноватый взгляд, – или разоряем компанию «Семь голубок».
Фэнси кашлянула, привлекая к себе внимание.
– Если мы не уедем прямо сейчас, я опоздаю в оперу.
Степан кивнул собеседникам и вышел вслед за Фэнси из особняка. Он помог ей сесть в карету и сел рядом.
– Спасибо за то, что промолчали.
– Надеюсь, «Семь голубок» вскоре пересмотрят свою ценовую политику. – Степан положил руку на спинку кожаного сиденья. – А пока «Братья Казановы» могут позволить себе потерять несколько монет.
Фэнси долго молчала, потом повернулась к князю.
– В гостиной висит портрет моей матери. Я… я думаю, он ее действительно любил, но судьба… – Она пожала плечами.
– Вы должны его простить.
– Нет.
– Да вы упрямица, моя крошка.
– Я такая, какая есть. – Фэнси посмотрела в окно кареты. – Скажите Гарри, что он свернул не туда. Театр в другой стороне.
– Полагаю, вы еще недостаточно хорошо себя чувствуете, чтобы петь, – отозвался Степан. – Я договорился с Бишопом насчет еще одного выходного.
– Кто вас просил? – То, что он действует от ее имени, сильно раздражало Фэнси. Она не привыкла, чтобы мужчины указывали ей, что делать, собиралась и впредь отстаивать свою независимость. – Вы не имеете права разговаривать с Бишопом!
Степан усмехнулся.
– Я уже говорил, какая вы очаровательная, когда сердитесь?
Этот князь – форменная свинья! Фэнси уже открыла рот, собираясь дать ему достойный отпор, но он ее опередил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87