– Не все сразу. Надо посчитать. Процессор тут древний, 80286, но у него есть сопроцессор для расчетов, для него это семечки…
– Молчать! – рявкнул Практис, оглядывая рубку. Вербер только что направился вниз по трапу. – Эй ты, стой! – скомандовал он.
– Мне в туалет, – жалобно отозвался тот.
– А мне холодного пива. И сначала, а своими делами можешь заняться потом. Неси.
– Готово! – воскликнул Ки. – Вот курс: прямое восхождение – семьдесят один градус шесть минут и семнадцать секунд, склонение – ровно двенадцать градусов. Так держать!
Взвыли гироскопы, и мусоровоз лег на курс. На пульте под умелыми, хотя и трясущимися, пальцами капитана замигали огоньки.
– Пока не отстегивайтесь, – предупредил он. – Сверхсветовой двигатель нам только недавно установили, это экспериментальная модель. Сейчас как раз первое испытание.
– Вернитесь на базу! – завопил Практис. – Я хочу выйти!
– Поздно! – с наслаждением произнес капитан Блай, нажимая на какую-то кнопку. – Давно уже поздно. Всем нам придется через это пройти. Мне терять нечего – я уже все потерял…
Слезы жалости к самому себе навернулись ему на глаза. Но они не помешали Блаю заметить, как к нему подкрадывается Практис. В руке капитана появился бластер с помятым и выщербленным стволом.
– Сидеть! – приказал он. – И радоваться! До сих пор сверхсветовые полеты совершались со шлепдвигателем. Насколько я знаю, мы первые, кому довелось испытывать новый – шприц-двигатель. Его поставил тут этот ненормальный адмирал Лубянка. Сказал, что, испытав его, я смогу смыть позор со своего имени. «Поздно, – сказал я ему. – Я живу опозоренным и, если придется, умру опозоренным». А теперь – поехали!
Он ткнул пальцем в большую красную кнопку, корабль вздрогнул, и у каждого появилось ощущение, словно его стискивает какая-то гигантская рука.
– Это только… начало… У нас впереди раскрылась… черная дыра… Мы… втискиваемся в нее… впрыскиваемся в нее… со сверхсветовой скоростью. Вот почему… это называется… шприц-двигатель. Нас вдавливает… световое давление…
«Крайне неудобный и неприятный способ передвижения в пространстве», – решил Билл и с тоской вспомнил старый добрый шлеп-двигатель. Тем не менее они перестали чувствовать себя в тисках, а космос за пределами корабля принял более или менее прежний вид, Ки повернулся к пеленгатору и принялся крутить рукоятки.
– В самую точку, ребята. След на месте, даже сильнее, чем раньше! И ведет он к планете, которая виднеется вон там. Та, у которой концентрические кольца, сплющенная луна и черное пятно у северного полюса. Видите?
– Трудно не увидеть: больше никаких планет тут нет, – недовольно сказал Практис. – Засеките ее положение и давайте отваливать отсюда к дьяволу, пока нас не заметили.
– Вот предсмертные слова, достойные великого человека, – пробормотал капитан Блай, уставившись на экран, заполненный летящими драконами.
– Где там ваш шприц-двигатель? Пора выпрыскиваться обратно! – взвизгнул Практис.
Но не успели его слова достигнуть ушей капитана Блая, как было уже поздно. Больше того – поздно было уже тогда, когда они только слетели с его уст. Молниеносные заряды всепожирающей энергии вылетели из драконьих пастей и окутали корабль. Все предохранители перегорели, все лампы погасли. Корабль начал падать.
– Что-то очень близко мы к этой планете, – заметил Билл, вызвав на себя град проклятий. – Спокойнее. Спокойнее. Кто-нибудь знает, как нам выпутаться на этот раз?
– Молитесь, – сказал Ки, возведя глаза к небу, а точнее – выпучив их, потому что небо окружило их со всех сторон. – Молитесь о спасении и подмоге.
Капитан Блай насмешливо фыркнул:
– Если ты думаешь, что это нам поможет, ты тут единственный сосунок. У нас один, и только один шанс. Горючее кончилось, аккумуляторы сели…
– Значит, нам конец! – выкрикнул в отчаянии Практис, вырвав у себя пригоршню волос.
– Пока еще нет. Я сказал, что у нас есть один шанс. Передний трюм загружен мусором, готовым к сбросу. Это делается с помощью гигантской пружины – ее сжимает мусор, когда его загружают под давлением. В самый последний момент перед тем, как нам упасть на планету, я сброшу мусор. По законам Ньютона всякое действие равно противодействию. Это погасит нашу скорость, и мы остановимся неподвижно.
– Мусорный двигатель? – простонал Билл. – И это все? Ничего себе способ погибнуть…
Но его жалобного стона никто не услышал. Корабль уже вошел в атмосферу, и по нему что есть силы барабанили молекулы воздуха. Расплющиваясь о корпус, они разогрели его до белого каления, а корабль продолжал валиться вниз – сквозь воздушную оболочку планеты, становившуюся все плотнее и плотнее, сквозь пелену высоких облаков, к земле, которая со страшной скоростью неслась навстречу.
– Сбрасывай мусор! – взмолился Практис, но тщетно: капитан Блай сохранял спокойствие. Несмотря на умоляющие вопли, его толстый грязный палец неподвижно лежал на кнопке.
Они падали все ниже и ниже, пока не оказались так близко к земле, что свободно могли различить на ней каждую песчинку…
И в последнюю наносекунду последней микросекунды палец с силой опустился на кнопку.
«Ба-бах!» – развернулась пружина, высвободив в одном могучем толчке накопленную энергию.
«Бу-бух!» – вылетел мусор, устремившись к поверхности планеты, до которой оставалось уже совсем немного.
«Бу-бо-ба-ба-а-х!» – мягко приземлился мусоровоз на гopy старых газет, консервных банок, апельсиновых корок, перегоревших лампочек, обезглавленных крыс, использованных одноразовых пакетов с чаем и обрывков бумаги.
– Неплохо, прямо скажу, – довольным тоном заметил Блай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10