Его глаза были закрыты, длинные пушистые ресницы слегка касались щек, а из чуть приоткрытого рта вырывалось легкое, едва уловимое похрапывание. Ник спал, а я никак не могла оторвать глаз от его лица. Потом я легла на спину, улыбнулась и тоже заснула.

Будильник Ника отчаянно зазвенел, напоминая нам о том, что мы пока все еще работаем диджеями на радио. Дружно поднявшись с постели, мы приняли душ, оделись и отправились каждый на свою работу.
Перед уходом мы еще успели позавтракать, и, когда я вошла в студию, мой живот был набит всякими вкусностями и ирландским кофе.
Тони, как обычно, сидел в своем кресле, под его круглыми глазами пролегли синеватые тени.
– Ты как раз вовремя, – мрачно сказал он.
Я появилась в студии за пять минут до выхода в эфир и поэтому не чувствовала за собой никакой вины.
– Почему ты включил «Дорз»? – Моему удивлению не было предела. – Они же никогда не играли ничего похожего на хип-хоп.
Тони посмотрел на меня такими глазами, как будто я спросила, для какой цели над домами делают крыши.
– У нас перемены, Бренда. На прошлой неделе я говорил тебе, что с сегодняшнего дня у нас меняется сетка вещания. Деньги есть у стариков, а они хотят «Дорз». Мы работали всю ночь. Чем ты слушаешь?
Я бросила свою сумку в кресло. Вполне вероятно, что они действительно поставил меня в известность об изменении формата вещания, но моя голова была слишком забита мыслями о Нике, и любая другая информация проскакивала мимо ушей.
Тони встал с кресла. За стеклом Марти разворачивал очередной шоколадный батончик. У него и у Клариссы были сходные привычки.
– Итак, теперь мы делаем акцент на классическом роке, – назидательно сообщил мне Тони. – «Лед Зеппелин», «Зед-Зед».
Я похлопала его по руке:
– Слава Богу, Тони.
Внезапно на его лице мелькнула добродушная ухмылка.
– Назад к музыке, которую я понимаю. Все эти рэперы и альтернативщики завтра канут в небытие, а значит, с ними нам не удержаться среди лучших.
– Понимаю. Конечно, все не так просто, – сочувственно проговорила я. – У нас есть «Дерт-бэнд»?
Сев в кресло, я надела наушники. Работа на радиостанции научила меня тому, что хороший диджей должен уметь мгновенно реагировать на перемены и тогда у него всегда будет работа.
– У меня тут целая библиотека. – Тони подтолкнул ко мне тележку с высившейся на ней горой дисков. – Вперед, Бренда.
– А есть у нас «Богемиан лав чайлд»? – поинтересовалась я, роясь в этой куче.
– Кто-кто?
– У них только один хит, написан тридцать шесть лет назад. Знаешь, хорошее не забывается, время всему выносит свой вердикт.
Тони пожал плечами и ничего не сказал.
– А где Тим? – спросила я. – Снова берет интервью у рок-звезд?
– Тима я уволил.
– Уволил Тима? Но почему?
– Он слишком нервный: каждый раз, когда я входил в студию, он чуть не подпрыгивал в кресле, и мне казалось, что он вот-вот закричит от страха.
Я выудила из стопки «Дерт-бэнд».
– Тима ты то сбрасывал с моста, то засылал к акулам. После такого я, пожалуй, тоже стала бы нервной.
Тони мгновенно придал своему лицу невинное выражение.
– С ним будет все в порядке: у него большой опыт, он известен в городе. Тим обязательно найдет себе новую работу.
– Какое у тебя большое и доброе сердце, Тони! – Я вставила диск в дисковод и включила микрофон. – Привет, Сан-Диего, это Бренда. В эфире новый Кей-си-эл-пи, возрождающий классические музыкальные традиции. Билли и Кейти, вы уже проснулись? Это для вас.
Я нажала кнопку и, включив музыку, заметила, что Тони выглядел счастливым, зато Марти, которому на вид было лет двадцать, казалось, был несколько смущен.
К нам сразу пошли телефонные звонки, и Марти переключил одного из слушателей на меня.
– Привет, это Кей-си-эл-пи, Бренда слушает.
– Привет, Бренда, это Ник. Чем это ваши парни там занимаются?
– Мы изменили формат. Такое случается. – Мои губы и язык двигались как бы сами по себе, тогда как все мои мысли были сосредоточены вокруг того, что происходило сегодня ночью. Я снова была в объятиях Ника, его теплые руки обвивались вокруг моего тела. На горизонте только что вспыхнули первые лучи восходящего солнца и выхватили из предрассветного полумрака бронзовую фигуру, лежащую поверх белых простыней. Ник был великолепен, даже когда спал.
А когда он не спал, то был еще прекраснее…
– Хочу снова встретиться с тобой сегодня вечером, – сказал Ник.
Я посмотрела на стену. Я знала, что он это скажет.
– Сегодня пятница, нам не нужно будет утром рано вставать.
– Ты сумасшедший.
– Я знаю. Что я могу сказать в свое оправдание? Хочу отвезти тебя в ресторан, который раньше принадлежал моему отцу. Там фантастическая кухня. – Ник немного помолчал. – На этот раз я сам заеду за тобой.
«Мне, пожалуй, лучше присесть, – подумала я. – Ты просто сбиваешь меня с ног».
– Может, это и не слишком фешенебельное местечко, но тебе понравится. – Он добавил, что заберет меня в шесть, и повестил трубку.
Я продолжала смотреть на стену. Тони забрал у меня из рук телефонную трубку, и в этот момент песня закончилась.
– Бренда!
Я пошевелилась в кресле.
– Что?
– Ты выглядишь так, будто у тебя все впервые.
Я снова принялась рыться в дисках.
– Не впервые, Тони, успокойся.
– Нет, ты влюбилась, влюбилась, – пропел он. – Когда свадьба?
– Свадьбы не будет.
– Обязательно будет. Нам нужна свадьба. Мы объявим о ней по радио и устроим грандиозную вечеринку с лотереей. Выигрыш – целый день в номере молодоженов.
Я нахмурилась:
– Не вздумай превратить мои отношения с Ником в радиошоу.
– Брось, это классная идея. И не забывай, ты моя должница. Ларри Брайант снял сегодня утром свои объявления с нашей частоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88