Американский военный флот был существенно меньше английского, но морские воды кишели американскими каперами и торговыми судами, которые не давали покоя английским фрегатам. Кристофер был наполовину француз, наполовину англичанин, но Онория была уверена, что он не позволит ни фрегатам, ни каперам любой национальной принадлежности помешать ему достигнуть поставленной цели.
По-видимому, и жене тоже. Он только загадочно посмотрел на нее, когда она спросила этим утром о пункте их назначения, и сказал, что не хочет называть его, пока они находятся в порту. Теперь они были в проливе, и она подумала, что не так уж важно, будет ли она знать о конечной цели путешествия или нет, поскольку корабль все равно доставит ее туда, куда хочет Кристофер.
Он оглянулся и посмотрел на нее, и его светлая косичка скользнула по плечам.
– Онория, – позвал Кристофер. – Возьми штурвал.
Она ошеломленно заморгала:
– Прошу прощения?
Он нахмурился и окинул ее суровым взглядом не как муж, раздраженный непонятливостью жены, а как капитан, возмущенный непослушанием матроса, которого, наверное, следовало бы повесить на рее за такое поведение.
«Есть приказы, которые ты должна выполнять беспрекословно», – говорил он ей. Она поняла бы приказ, который был бы направлен на ее безопасность, но взять штурвал корабля? В голубом батистовом платье, которое неприлично задирается на ветру, из-за чего она вынуждена сидеть, поджав под себя ноги.
Онория встала, позволив ветру подхватить ее юбку, и засеменила по палубе. Кристофер стоял с раздраженным выражением серых глаз, держа одной рукой штурвал.
– Я нуждаюсь в рабочих руках, – сказал он. – Ты знаешь, как управлять кораблем?
– Весьма смутно, – ответила Онория.
Когда-то она наблюдала, как действовали Джеймс и его рулевой. Джеймс никогда не позволял ей прикасаться к чему-либо на корабле, особенно после того, как она и Пол испортили оснастку бушприта своими глупыми выходками. Джеймс тогда ограничил свободу их действий, заставив либо находиться в своих каютах, либо сидеть на палубе там, где он мог их видеть, и так в течение всего рейса.
В то время ей было шестнадцать, но даже теперь, когда она появлялась на борту «Аргонавта», Джеймс непрерывно следил за ней, как будто оснастка его корабля подвергалась постоянной опасности.
Кристофер обхватил ее одной рукой и привлек к штурвалу.
– Держи руки здесь и здесь. – Он положил ее руки на рукоятки штурвала. – Следи за носом корабля и направляй его левее от берега примерно на такое расстояние. – Он выставил перед ней ладонь с раздвинутыми большим и указательным пальцами, сквозь которые просматривалась большая полоса воды между утесами Англии и открытым морем. – Не отклоняйся от курса.
Онория постаралась не отвлекаться ощущением тепла его тела на своей спине, ощущением его рук, обнимавших ее, и ощущением его дыхания у своего уха.
Она кивнула, и он оставил ее. Холодный ветер и разочарование пришли на смену теплу. В голове ее вертелась мысль попросить Кристофера еще раз показать ей, как надо управлять кораблем, но он уже зашагал прочь.
Мэнди улыбнулась ей, как бы говоря: «Желаю удачи», и последовала за Кристофером и мистером Сен-Сиром. Онория осталась одна. Управлять кораблем.
– Кристофер!
Он обернулся. Солнце освещало его рыжевато-коричневые волосы, его кожа приобрела, еще более густой золотистый оттенок.
– В чем дело?
– Что, если нам повстречается другой корабль?
В море было полно судов, которые курсировали между Англией и Францией, Англией и Испанией, Англией и остальными частями света.
– Постарайся не столкнуться с ним, – сказал Кристофер и пошел дальше.
Онория стиснула зубы, ругая его про себя, но вскоре увлеклась порученным ей делом.
Ощущение, что корабль подчиняется ей, привело ее в восторг. Корабль казался живым существом, и каждое движение ее рук передавалось сквозь все палубы к рулю, который мог изменить направление движения.
Онория слегка повернула штурвал, и корабль качнулся носом влево. Она быстро выправила курс, чтобы Кристофер не заметил.
Она наблюдала за береговой линией, чтобы убедиться, как учил Кристофер, что следует в правильном направлении. Теперь она еще больше зауважала Джеймса и его команду, которые умели держать нужный курс «Аргонавта» в открытом море. Гораздо легче управлять кораблем, когда отчетливо видна земля по правую сторону, но в открытом море, особенно когда солнце скрыто облаками, вести корабль, должно быть, нелегко. Находящийся перед ней компас указывал, что они движутся в направлении вест-зюйд-вест, но буквы на циферблате не давали такого ощущения реальности, как зеленовато-коричневая береговая линия.
Солнце заставило ее вспомнить о другой проблеме. Долгое пребывание на палубе под солнцем и на ветру грозило сделать ее кожу чрезмерно загорелой и сухой. Леди должна иметь белую и мягкую кожу и не быть похожей на жену фермера. Когда Онория, живя в Чарлстоне, выезжала за город, она знала, как защититься от солнца, но здесь требовалось нечто другое в отличие от платков и зонтиков. Надо спросить у миссис Колби, что делать, чтобы кожа не загрубела.
Мэнди, казалось, мало беспокоилась о своей внешности. Она одевалась как матрос, разговаривала как матрос и работала как матрос. Кристофер ни от чего не оберегал ее и, вероятно, мог позволить ей залезть на верхушку грот-мачты, где находилось «воронье гнездо», или крепить паруса вместе с другими матросами.
Онория восхищалась этой высокой женщиной с сильным и гибким телом. Ей казалось, что Мэнди относится к ней с презрением, но та лишь развлекалась, поглядывая на Онорию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81