ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Не сомневайся. А головы? На то воля Господа Бога. Воля государева. Давай-ка осушим кубки пенные меда малинового иль вина фряжского и – за дело.
Словно ожидала этих слов княгиня, вошла в трапезную с подносом, на котором стояли кубки с медом малиновым. Стройна, как тополь. Краса-Девица на выданье, а не мать двоих детей. Сарафан розового атласа, отороченный бархатом и шитый Жемчугом, ласкал глаз нарядностью, а улыбка, счастливая, совершенно безмятежная, завораживала.
– Откушай, князь Владимир, что Бог послал, – радушно попотчевала она деверя, подавая ему кубок с медом.
– Благодарствую, княгиня. – Князь Владимир встал и ласково поцеловал невестку. – Дай Бог тебе благодати Господней.
Пир начался принятой чередой, братья больше не пререкались, разговор переметнулся на семейные проблемы, о доходах с вотчины и уделов, о лошадях выездных и конях боевых – ладно шла беседа, кубкам с вином и медом пенным уже был потерян счет, а хмель не брал пирующих, так взбудоражены были они всем тем, что миновало, а более того тем, что ждало их впереди.
Утром братья без прохлаждения поспешили в Разрядный приказ, чтобы условиться, в какие вотчины и уделы порубежные послать гонцов, дабы прибыли воеводы и порубежники смышленые из нижних чинов; подьячие и писарь тут же писали подорожные, строго наказывая ямским головам без волокиты менять гонцам коней, и уже к обеду князь Михаил Воротынский втолковывал дьяку и подьячему, специально для того выделенным, какие сведения из прошлых порубежных ему нужны. Молодой еще подьячий сразу же уловил суть просьбы и заверил:
– Не только списки из летописей сготовлю, но географические чертежи слажу. От Змиевого вала плясать начну.
– Как звать-величать тебя?
– Сын Логина именем Мартын.
– Сколько тебе времени, Мартын Логинов, надобно, чтобы завершить урок?
– Неделю, князь.
– Не мало ли?
– Мало, если спать ночами. Одно прошу, свечей бы сверх даваемых нынче выделяли. Можно сальных.
– Своих пришлю без волокиты чтобы. Восковых. Сколько потребно, столько и получишь.
– Благодарствую.
Подьячий даже не замечал, что начальник его, дьяк добротной полноты, оттого кажущийся осанистым, сверлил выскочку недоброжелательным взглядом своих глубоко упрятанных глаз-пуговиц. Еще раз пообещал:
– В срок, князь, все приготовлю. В лучшем виде.
Не очень-то доверил обещанию подьячего князь, но тот на удивление уложился точно в срок, представив к тому же не только списки из летописей и чертежи, но и былины о героях-порубежниках, память о которых осталась еще со времен до Христова Рождества. Более того, былины те подьячий не просто записал, но еще и поглядел на них по-своему.
С малых лет да и позже, в зрелые уже годы, Михаилу Воротынскому внушали одно: Святой Владимир, от кого пошел их род, жив в памяти народной не только потому, что крестил Русь, а более потому, что сумел оборонить ее от печенегов, создав несколько защитных линий, надежно прикрыв Киев и иные города от Степи. Оттого он и стал Владимиром Красное Солнышко. Рассказывали воспитатели его и о Змиевых валах, что за добрую тысячу лет до Рождества Христова опоясывали будто бы земли сколотов-днепрян, но о происхождении этих валов говорили по-разному: то в устах рассказчика разрубил де пополам злого змея-горыныча, губителя всего живого, волшебный кузнец, а затем, захватив их кузнечными клещами, впряг половины эти в огромной величины плуг, им же выкованный, и заставил пропахать заветную борозду, через которую был уже заказан путь змею-горынычу; то отдавали рождение Змиевых валов силе чародейства волхвов, которые с помощью треб умолили Берегиню оградить верных ее поклонников от злого ворога-разорителя. У подьячего Логинова Змиевы валы выглядели совсем по-иному и имели уже не былинную, не культовую, а земную основу.
Перво-наперво, валы защищали сколотов-хлебопашцев не от какого-то неведомого зла в образе змея-горыныча, а от воинственных кочевников-киммерийцев, которые в те далекие времена ужасали многие государства, соседствующие со сколотами-словянами. До низовий Дуная доходили киммерийцы, сея смерть, грабя безжалостно, уводя в полон всех, от мала до велика. Сколоты же, по доказательному утверждению подьячего Логинова, зело крепко заступали пути многоголовому огнедышащему врагу. И не только мужеством ратников, коим становился при нужде каждый пахарь, но и продуманной охраной рубежей земли сколотской. Именно в этом была главная важность отписки подьячего и приложенного к ней чертежа.
Любопытная имелась система обороны: Днепр – стержень; от него – валы по крупным рекам, в него впадающим. Слева эти валы были устроены по Конке, Самаре, Ореле, Верскле, Пслу и его притоку – Хоролу, по Суле и ее притоку Оржице, по Трубежу, Десне и ее притоку Снову, и по реке Сосне; справа – по Ингурее, Каменке, Мокрой Суре, Тясмине, Ольшанке и ее притоке – Гнилой, по Роси и притокам ее – Роставе и Роставице, по Ирпеню, Тетереву, по Припяти и Березине. Но не только высокие земляные валы усиливали естественные препятствия для киммерийской конницы, но еще на удобных для переправы бродах были выстроены города-крепости, куда в случае опасности сбегались хлебопашцы-ратники, усиливая находившихся там постоянных ратников. Крепко оборонялись те города, разбивались о них конные лавы захватчиков, ибо многорядно они стояли, и одолеть их было невозможно: обойдешь или возьмешь штурмом одну крепость, ан на пути – новая. Еще более крепкая.
Жившие разбоями киммерийцы не смогли понять умом, что нельзя одолеть днепрян, лезли и лезли на богатые хлебом, скотом и драгоценностями земли, несли огромные потери и, ослабнув, не смогли устоять пред скифским нашествием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Словно ожидала этих слов княгиня, вошла в трапезную с подносом, на котором стояли кубки с медом малиновым. Стройна, как тополь. Краса-Девица на выданье, а не мать двоих детей. Сарафан розового атласа, отороченный бархатом и шитый Жемчугом, ласкал глаз нарядностью, а улыбка, счастливая, совершенно безмятежная, завораживала.
– Откушай, князь Владимир, что Бог послал, – радушно попотчевала она деверя, подавая ему кубок с медом.
– Благодарствую, княгиня. – Князь Владимир встал и ласково поцеловал невестку. – Дай Бог тебе благодати Господней.
Пир начался принятой чередой, братья больше не пререкались, разговор переметнулся на семейные проблемы, о доходах с вотчины и уделов, о лошадях выездных и конях боевых – ладно шла беседа, кубкам с вином и медом пенным уже был потерян счет, а хмель не брал пирующих, так взбудоражены были они всем тем, что миновало, а более того тем, что ждало их впереди.
Утром братья без прохлаждения поспешили в Разрядный приказ, чтобы условиться, в какие вотчины и уделы порубежные послать гонцов, дабы прибыли воеводы и порубежники смышленые из нижних чинов; подьячие и писарь тут же писали подорожные, строго наказывая ямским головам без волокиты менять гонцам коней, и уже к обеду князь Михаил Воротынский втолковывал дьяку и подьячему, специально для того выделенным, какие сведения из прошлых порубежных ему нужны. Молодой еще подьячий сразу же уловил суть просьбы и заверил:
– Не только списки из летописей сготовлю, но географические чертежи слажу. От Змиевого вала плясать начну.
– Как звать-величать тебя?
– Сын Логина именем Мартын.
– Сколько тебе времени, Мартын Логинов, надобно, чтобы завершить урок?
– Неделю, князь.
– Не мало ли?
– Мало, если спать ночами. Одно прошу, свечей бы сверх даваемых нынче выделяли. Можно сальных.
– Своих пришлю без волокиты чтобы. Восковых. Сколько потребно, столько и получишь.
– Благодарствую.
Подьячий даже не замечал, что начальник его, дьяк добротной полноты, оттого кажущийся осанистым, сверлил выскочку недоброжелательным взглядом своих глубоко упрятанных глаз-пуговиц. Еще раз пообещал:
– В срок, князь, все приготовлю. В лучшем виде.
Не очень-то доверил обещанию подьячего князь, но тот на удивление уложился точно в срок, представив к тому же не только списки из летописей и чертежи, но и былины о героях-порубежниках, память о которых осталась еще со времен до Христова Рождества. Более того, былины те подьячий не просто записал, но еще и поглядел на них по-своему.
С малых лет да и позже, в зрелые уже годы, Михаилу Воротынскому внушали одно: Святой Владимир, от кого пошел их род, жив в памяти народной не только потому, что крестил Русь, а более потому, что сумел оборонить ее от печенегов, создав несколько защитных линий, надежно прикрыв Киев и иные города от Степи. Оттого он и стал Владимиром Красное Солнышко. Рассказывали воспитатели его и о Змиевых валах, что за добрую тысячу лет до Рождества Христова опоясывали будто бы земли сколотов-днепрян, но о происхождении этих валов говорили по-разному: то в устах рассказчика разрубил де пополам злого змея-горыныча, губителя всего живого, волшебный кузнец, а затем, захватив их кузнечными клещами, впряг половины эти в огромной величины плуг, им же выкованный, и заставил пропахать заветную борозду, через которую был уже заказан путь змею-горынычу; то отдавали рождение Змиевых валов силе чародейства волхвов, которые с помощью треб умолили Берегиню оградить верных ее поклонников от злого ворога-разорителя. У подьячего Логинова Змиевы валы выглядели совсем по-иному и имели уже не былинную, не культовую, а земную основу.
Перво-наперво, валы защищали сколотов-хлебопашцев не от какого-то неведомого зла в образе змея-горыныча, а от воинственных кочевников-киммерийцев, которые в те далекие времена ужасали многие государства, соседствующие со сколотами-словянами. До низовий Дуная доходили киммерийцы, сея смерть, грабя безжалостно, уводя в полон всех, от мала до велика. Сколоты же, по доказательному утверждению подьячего Логинова, зело крепко заступали пути многоголовому огнедышащему врагу. И не только мужеством ратников, коим становился при нужде каждый пахарь, но и продуманной охраной рубежей земли сколотской. Именно в этом была главная важность отписки подьячего и приложенного к ней чертежа.
Любопытная имелась система обороны: Днепр – стержень; от него – валы по крупным рекам, в него впадающим. Слева эти валы были устроены по Конке, Самаре, Ореле, Верскле, Пслу и его притоку – Хоролу, по Суле и ее притоку Оржице, по Трубежу, Десне и ее притоку Снову, и по реке Сосне; справа – по Ингурее, Каменке, Мокрой Суре, Тясмине, Ольшанке и ее притоке – Гнилой, по Роси и притокам ее – Роставе и Роставице, по Ирпеню, Тетереву, по Припяти и Березине. Но не только высокие земляные валы усиливали естественные препятствия для киммерийской конницы, но еще на удобных для переправы бродах были выстроены города-крепости, куда в случае опасности сбегались хлебопашцы-ратники, усиливая находившихся там постоянных ратников. Крепко оборонялись те города, разбивались о них конные лавы захватчиков, ибо многорядно они стояли, и одолеть их было невозможно: обойдешь или возьмешь штурмом одну крепость, ан на пути – новая. Еще более крепкая.
Жившие разбоями киммерийцы не смогли понять умом, что нельзя одолеть днепрян, лезли и лезли на богатые хлебом, скотом и драгоценностями земли, несли огромные потери и, ослабнув, не смогли устоять пред скифским нашествием.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164