– Ах, как при забавах летит время! Ей удалось неуверенно улыбнуться.
– Если это были забавы, почему я себя чувствую такой измотанной, измученной?
– Я мог бы дать весьма непристойный ответ, но вместо этого накормлю вас, и одновременно обсудим содержимое папки, той, которой вы недавно передо мной размахивали.
– Мне… мне надо умыться, – сказала Клодия, обескураженная тем, как весело он переменил тему, и подумала, что, если они направятся в ресторан, ее репутации пойдет на пользу, если она не будет выглядеть, словно только что вылезла из постели.
Но когда она вышла из ванной, то обнаружила, что Морган уставляет столик на освещенном солнцем балконе яствами из корзины, стоящей у его ног.
– А это откуда? – с подозрением осведомилась она: ей недавно показали пустую кухню. И ни в одной кулинарии такой быстрой доставки на дом нет!
– Из багажника.
– А вы постоянно возите с собой аварийные корзины? – Она осторожно подошла проверить, что за деликатесы, от которых текут слюнки, он ставит на белую скатерть. – Ого, корзина люкс «Харбор-Пойнт»! – она узнала ярлык по гостиничному проспекту.
– Только если намереваюсь уговорить крайне разборчивую даму, чтобы я ей понравился, – ответил Морган и подождал, пока она сядет на кованый железный стул, прежде чем сесть самому.
– А вам так уж необходимо понравиться мне? – сухо спросила Клодия, не уверенная, как расценивать новое свидетельство того, что на этот день он рассчитал гораздо больше, чем она предполагала.
– Насущно необходимо, – очень просто ответил он. – Сколь ни прекрасен секс, я не могу заниматься любовью с женщиной, которая ценит лишь мое тело, а не ум и душу. Впоследствии вы меня уважать не будете. Ну а теперь бросьте меня подзуживать и ешьте. И скажите, вы поручили кому-нибудь сделать рисунки для пригласительных билетов на бал? Я знаю одного очень талантливого молодого художника-графика и рекомендую вам его. А что, если в качестве почетных гостей пригласить для начала одного из всемирно известных мотогонщиков и главу знаменитой фирмы шампанского?
Глава 7
Морган вылил остаток игристого вина в бокал на длинной ножке, а Клодия повертела бокал между пальцами, прикидывая, много ли выпила, но ей стало очень легко и все равно сколько. Теперь она знала, что Морган соблазнит женщину и без спиртного. Он и без дополнительных средств обходится великолепно!
Она держалась совсем иначе, нежели две недели назад: когда они сидели на балконе квартиры у Восточного залива, она смотрела на вино из морозильника гостиничной корзины с подозрением и неприязнью.
Но и тогда, и сейчас подозрение оказалось необоснованным.
А потом он ловко заставил ее забыть чувство униженности, пустившись оживленно обсуждать ее идеи, а некоторые браковать, и она поневоле была вынуждена спорить, а не думать о покорности, к которой он ее принудил.
И снова Клодия не могла унять колотившееся сердце, когда ненароком коснулась его руки, указывая ему на какой-то параграф в бумагах, и, взглянув снизу вверх, увидела, как он, сузив глаза, изучает ее, а совсем не предмет их разговора.
Сегодня он опять успешно применил такую же тактику, сосредоточиваясь на деталях, и тем самым отвлек ее от того, что на этот раз они сидели у него на балконе, а обед приготовлен не в гостиничной кухне, но его домоправительницей.
Закуска оказалась вкуснейшей, панорама, открывавшаяся из его дома на вершине холма, – грандиозной, а дела – превосходно решены самым профессиональным образом. В общем, Клодия была настолько уверена в себе, что чувствовала себя способной справиться с чем угодно – даже с Морганом Стоуном.
Все относительно гонок выстраивалось как нельзя лучше, и она охотно допускала, что это во многом обусловлено настойчивым участием Моргана. Хотя в делах он преуспевал, порой доходя до жестокости и требуя высокого профессионализма от тех, кто работал с ним и на него, он был столь же требователен и к себе. Впервые столкнувшись с Морганом-дельцом, Клодия убедилась, что одним из слагаемых процветания его фирмы являлось стремление Моргана к совершенству в сочетании с его личным воздействием на подчиненных, преданных ему, даже если с ним не соглашались.
Только два раза она мельком увидела деспотичного самодержца, к которому в юности Марк питал такую неприязнь. Оба раза – у него в кабинете, когда Морган вышел из себя, как сочла Клодия, по пустякам, но он увидел в этом недопустимую попытку подорвать его авторитет.
У нее осталось впечатление, будто Моргану доставляло удовольствие орать, расхаживать взад-вперед, шваркать разными предметами о письменный стол – совсем капризный мальчишка. И несомненно, в обоих случаях он казался веселым, освеженным, ободренным, как будто взрыв этот снял внутреннее напряжение, видимо составлявшее неотъемлемую часть его сложной индивидуальности. А по кривой ухмылке первой из подвергнутых распеканию жертв она поняла, что хорошо знающие его служащие привыкли не принимать подобные выходки всерьез.
Усвоила ценный урок и она. Чтобы заставить Моргана слушать, лучше возражать, а не прибегать к оправданиям, хотя бы самым уважительным.
Как бы Клодию ни интриговали эти проникновения в его характер, она и на единый миг не изменяла твердому решению: не давать опасную волю своему любопытству. Она больше ни разу не приглашала его к себе на новую квартиру, даже на скромное новоселье, и ни разу не принимала его приглашения, не удостоверясь, что носят они чисто деловой характер.
Но все-таки этот критерий оказался поразительно растяжимым, и за последние две недели Морган ухитрился почти через день находить веские основания для их встреч.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55