– Проклятье… я не позволю случиться этому. Зря я дал тебе вино, я думал, оно поможет тебе успокоиться.
– Я спокойна, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Я знаю, что делаю.
– Сейчас ночь, ты устала и взвинчена. Тебе стоит дождаться человека, которого ты любишь, – сказал он, решительно отодвигая ее от себя. – Может, какое-то время ты и будешь чувствовать себя хорошо со мной, но это не надолго. Тебе нужен не просто секс, а настоящая любовь. И я тебе не нужен. Хотя, конечно, предложение соблазнительное, – пробормотал он, – но я не хочу, чтобы меня использовали в качестве заменителя, одного раза мне вполне достаточно. – Он вздрогнул и сжал ее руки вместе. – Я хочу, чтобы ты мне доверяла, а не обвиняла в том, что я воспользовался твоей чувственностью.
Рэйчел покачала головой.
– Ты не можешь воспользоваться мной. Неужели ты думаешь, я не знаю разницы между насилием и соблазном? Я знаю, что такое быть изнасилованной, – Она на секунду остановилась, собираясь с духом. – Именно так появилась на свет Бетани. Меня зажал в темном углу пьяный отец мальчика, с которым я начала встречаться. Вначале я была слишком испугана и смущена, чтобы рассказать кому-нибудь, а когда обнаружила, что беременна, выяснилось, что он нападал и на других девушек, даже моложе меня. На него было заведено дело, но он умер раньше суда. Я долго не могла верить мужчинам, но это заставило меня быть более осторожной в выборе. Ты мой выбор, я знаю, что могу тебе доверять.
– Рэйчел, боже… – Глаза Мэтта были похожи на угли, горящие на пепельно-сером лице. – Я не мог и предположить… Прости…
– У меня появилась Бетани, – ответила она, как будто это объясняло всё. – В конце концов, разве так важно, почему мы сегодня хотим друг друга?
– Важно. – Он казался совершенно потерянным, прямота Рэйчел поколебала его волю, но он держался. – Я… Ли была первой женщиной, которую я любил.
– Я знаю…
– Нет, не знаешь. Никто не знает, что на самом деле произошло с Ли. – Мэтт начал нервно мерить комнату большими шагами. – В юности… я был… чрезмерно погружен в себя и неуклюж с девушками… она жила через дорогу и всегда относилась ко мне по-доброму… В семнадцать лет я безумно влюбился в нее. По крайней мере, я думал, что это любовь заставляла меня вести себя как монах. Теперь я понимаю, что она не просто давала приблизиться к себе. Потом я познакомил ее с моим кузеном, и она немедленно рухнула к нему в объятия.
– С Невиллом?
Мэтт кивнул.
– Даже когда я узнал, что они спят вместе, я не мог развязать этот узел. Я оставался верным нашей дружбе, надеясь, что когда-нибудь она поймет, что ее истинная любовь – это я. Невилл не был терпелив с женщинами. Всякий раз, когда они ссорились и она прибегала выплакаться на моем плече, я умолял ее бросить его и выйти за меня замуж…
– И однажды она сказала «да».
– Да, она вышла за меня, вышла в припадке отчаяния, беременная от Невилла. – Он пробежал рукой по волосам, голос у него стал невыносимо печальным. – Ли была медсестрой. Она подхватила СПИД, случайно уколовшись грязным шприцем, и когда Невилл узнал об этом, он немедленно вышвырнул ее и велел сделать аборт. Вот тогда-то Ли и приняла мое предложение. Я был молод и самоуверен, думал, что выступаю в роли благородного спасителя… – Мускулы на руках Мэтта напряглись, и он сжал кулаки. – Она пошла на аборт, не сказав мне, а после решила, что я слишком хорош для нее… что она не имеет права на мою любовь. Она всегда была очень хрупка эмоционально. Потом она зациклилась на чистоте, постоянно скоблила весь дом, посуду, себя, она боялась, что случайно станет переносчиком. Ее болезнь не развивалась, но она была убеждена, что недостойна счастья. Знаешь, что она написала в прощальной записке? «Иногда, чтобы просто жить, требуется огромное мужество, и я исчерпала свой лимит…»
– О, Мэтт… – Рэйчел не знала, какие подобрать слова для утешения.
– Для Ли я всегда был только заменой, – продолжил он отрывисто. – Она не нашла спасения со мной… потому что не позволяла мне прикоснуться к ней в течение всей нашей «семейной» жизни, а уж тем более заняться с ней любовью.
– Ты имеешь в виду…
Он остановился и посмотрел ей прямо в глаза.
– В нашем браке не было места физическому общению.
– Я… я понимаю…
– Не знаю, каким образом, но после ее смерти чувство вины не покидало меня. Из-за Ли я не мог… – Мэтт запнулся, когда ореховые глаза Рэйчел расширились еще больше.
Рэйчел ощутила холод, жар и головокружение одновременно.
– Я… что именно ты хочешь сказать?
Мэтт потер голую грудь медленным, рассеянным движением.
– Что именно? Что, несмотря на мое уверенное поведение распаленного любовника, мой практический сексуальный опыт является полным нулем. Я никогда не был ничьим любовником.
Рэйчел с трудом оторвала взгляд от его груди и, сделав непроизвольный шаг назад, сжала руки в смущении.
– Но ты… я…
– Не беспокойся, девственность не заразна.
Он девственник? Этот поджарый, сексуальный мужчина с великолепным телом, о котором она так жарко мечтала, девственник? Краска залила лицо Рэйчел, когда она ощутила, как грудь у нее налилась, а в желудке затрепетали бабочки.
– Разве не я должен краснеть? – осведомился Мэтт.
У него на скулах появились красные пятна.
– Я не представляла… – прошептала медленно Рэйчел.
– Я стараюсь не освещать факты такого рода в средствах массовой информации, – сухо ответил он. – Зрелый мужчина обычно не ассоциируется с девственностью. Мои враги получили бы слишком удобный объект для шуток.
Мэтт положил руки ей на плечи, бессознательно играя тонкими ленточками ночной рубашки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37