- Кто много знает, скоро умирает.
Он смотрел на меня сквозь очки пронизывающим взглядом зеленых глаз, которые менялись, темнели и, отражая свет, утрачивали свой блеск, а потом вдруг снова загорались, и я страшно ненавидел его за эти вечно меняющиеся глаза, в которых прятались темные мысли и страшные тайны. Они пугали меня.
- Я согласен.
- На что ты согласен, мой мальчик?
- Знать все - и умереть.
Глаза Зибеля еще больше позеленели, сузились.
- Но ты должен умереть прежде чем выйдешь из этой комнаты.
Пальцы Зибеля жестко впились в мое плечо. Он был очень сильным наш доктор Зибель. Но сейчас он выглядел обеспокоенным. Каким-то до невозможности рассеянным. И он не был опасен.
- Как ваша супруга, доктор Зибель?
Он вздрогнул отвернулся к стене с которой смотрели на меня ее задумчивые глаза и снова мелькнуло видение детства - вот она идет по коридору живая, теплая, гибкая.
- Она очень красивая - сказал я и с трудом перевел дух, а он грустно улыбнулся, и глаза его снова потемнели.
- Она не просто красива - ответил доктор, - в ней есть что-то свое что отличает ее от остального мира и делает для меня самой красивой. Наши девушки - это только клонинги от «Мисс Европы».
- А кто наш отец?
- Ваш отец?
Зибель уже не видел меня, он вернулся в прошлое, смягчился, стал совсем другим, каким я его не знал. Он медленно наклонился над перевернутыми ящиками, словно хотел схватиться за них, чтобы не потерять равновесие. Порывшись в ящике, доктор извлек какую-то фотографию, и я вдруг увидел знакомое лицо во всем повторяющее мое, или, вернее, мое лицо было точной копией этого лица. Дрожащими пальцами я взял карточку, вытер ладонью выступивший на лбу пот и судорожно сглотнул скопившуюся слюну.
- Вот он, большой ученый, один из самых великих лет тридцать назад. Когда-то я был его ассистентом. И даже любил его… - Голос Зибеля неожиданно сорвался.
Я взглянул на него - его руки дрожали. Почему? Вероятно, сейчас я выглядел так, как в то время выглядел мой отец. И, наверное, через тридцать-тридцать пять лет я буду его точной копией, я смотрел на свое собственное лицо, измененное годами волнений, забот раздумий. Я уже любил своего отца, как будто не было этих двадцати лет, как будто я рос на его глазах и каждый день он бывал со мной, учил меня говорить, ходить, писать. В одну минуту я вообразил себе другое детство, другую юность - совсем другое будущее.
- А он… о нас знает?
- Глупости! - нервно засмеялся Зибель. - Как он может знать? Да он такое бы устроил! Произошла катастрофа, мы кое-как подлатали его и взяли из его кожи сотню соматических клеток, столько, сколько нужно было для вашего рождения. Трудности начались потом, когда нужно было найти сто беременных женщин, извлечь их собственные зародыши и ввести вас. И еще труднее было через девять месяцев, когда мы постарались освободить их от чужого бремени, а они и не подозревали, что оно чужое.
- А эти наши матери? - Я старался тянуть время.
- Матери? Им было сказано, что у них родились мертвые дети.
- Но ведь они все разные?
- Если бы ты так не волновался, - заметил Зибель, - ты бы понял, что это не имеет никакого значения, ведь они выполняли лишь роль инкубатора. У вас есть только отец, и его вы повторяете во всем. Мы растили вас в условиях, в которых рано развиваются необходимые для науки качества. Просто сэкономили массу времени.
- Для кого?
Зибель улыбнулся и не счел нужным отвечать на мой вопрос. Просто и без всякого пафоса он сказал.
- Когда-то ваш отец сам занимался этим явлением - клонированием, но потом отказался.
- Почему?
- Испугался бессмертия… Мальчик мой, - его голос обволакивал лаской и нежностью, - мы стоим на пороге великого переворота, который изменит мир. Мы можем создавать людей по собственному желанию. Если нам нужна будет сотня таких, как ваш отец, мы их получим. Если нам потребуется, мы будем иметь сто Эйнштейнов, сто Ньютонов, можешь ли ты осознать неограниченные возможности клонирования людей. Ты только представь себе… Осознав свою великую миссию, они станут счастливыми.
- Счастливыми! - Я все больше ощетинивался. - А вы счастливы, доктор Зибель? И как вы думаете, я счастлив?
В этот момент вспыхнул экран в стене, появилось лицо молодой женщины, и ее мелодичный голос сообщил:
- Доктор Зибель, к генералу Крамеру. Вас ждут через пятнадцать минут.
- Принял! - Доктор Зибель нажал на какую-то кнопку, и экран погас. Руки доктора беспокойно шарили по письменному столу, а я внимательно следил за ними. - Пока сто таких ученых, как вы, стоят одной жизни, стоят жизни… Если бы с Еленой все было в порядке, я был бы самым счастливым человеком, а что до тебя, мой мальчик, с тобой покончено…
Его руки продолжали шарить по столу в поисках чего-то, чего не находили.
- Для великой миссии я не имею значения. - Я торопился выплеснуть свою злобу, пока меня не поглотил этот коварный пол, готовый разверзнуться под моими ногами в любую минуту, пока меня не ударила вольтовая дуга, которая в любую минуту могла вспыхнуть между стенами, пока меня не прикончило что-нибудь другое, о чем я не подозревал. - Но почему вы не создадите себе новую Елену Зибель тем же способом, каким сделали нас? И тогда вы были бы счастливы, не правда ли? Почему вы не создали снова вашу Елену?
Зибель схватился за голову. Он страшно побледнел - я ударил его по самому больному месту. Он хотел что-то сказать, но изо рта вырвался лишь хрип. Я смотрел на него и трезво рассуждал.
Если я хочу остаться в живых, я должен бежать. А я хотел жить. Именно сейчас хотел. Я осмотрелся, подошел поближе, схватил со стола микроскоп и со всей силой ударил им Зибеля по голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27