Они были настоящими звёздами для меня… Не то что эти сопляки, никогда по-настоящему не выходившие из Гропиусштадта! У меня, правда, появились проблемы с кассой. Потому что Кесси всегда давали сто марок в месяц на карманные расходы, которые мы и спускали на хэш и колеса. Теперь же мне приходилось выпрашивать деньги или просто воровать…
Ну что ж, буду ходить в «Саунд» одна, а что делать! В следующую пятницу я зашла в аптеку и купила упаковку эфедрина за три марки - он продавался без рецепта.
Два колеса меня уже не брали, я закидывалась четырьмя-пятью. Сделала привал в «Доме» и, стрельнув у людей огромный косяк, пошла к метро, чувствуя себя просто круто обторченной. Я не думала о Кесси, я вообще ни о чем не думала. Я просто существовала и ладно… Тем более что существовала я в таком крутом, таком опьяняющем мире!
В метро было всё, как надо. На каждой станции в вагон входили всё новые и новые люди, и видно было по ним, что они едут туда же, куда и я - в «Саунд»… Чудные в своих одеяниях, с длинными волосами и на десятисантиметровых подошвах… Мои звёзды, звезды «Саунда»! Вопрос, идти в «Саунд» или нет, отпал сам собой. А, я была просто здорово обдолбана! Косяк в клубе оказался что надо!
На лестнице в «Саунде» я столкнулась с парнем. Мы переглянулись, он что-то сказал. Симпатишный! Высокий, стройный, с длинными волосами и ну просто очень крутой! Я начала болтать с ним ещё на лестнице. Я была в ударе. С каждой фразой мы всё лучше и лучше понимали, что созданы друга для друга - примерно так! Нам нравилась одинаковая музыка, и нас похоже глючило под колесами. Его звали Атце…
Он был первым парнем, который мне понравился на все сто! Я влюбилась в него в тот же вечер! Я влюбилась впервые в моей жизни! Атце познакомил меня со своими друзьями - очень крутая компания! Я сразу же разговорилась с ними. Речь шла о наркотиках - о том, как быстрее заторчать. И у меня было уже что сказать по этому вопросу. Они говорили и о гере - о героине. Все были согласны, что это страшный наркотик, что если человек начинает употреблять героин, то это то же самое, как если бы он пустил себе пулю в голову. И я сказала: «Да, да, ну эти ребята, игловые, наверное полные идиоты»…
Потом заговорили об ушивании штанов. Тут у меня тоже был солидный опыт. Я так стремительно худела, что чуть ли не каждую неделю мне приходилось ушивать джинсы… Узкие брюки были отличительным знаком людей из «Саунда». Я могла дать им пару дельных советов по шитью. Ушивание штанов было единственной работой, которой я занималась.
Я сразу плотно вписалась в компанию Атце. Совсем без борьбы… Я сама удивилась, откуда у меня такая самоуверенность и внутреннее спокойствие. А ещё мне очень понравился там один паренек. Его звали Детлеф. Он был совсем другим, чем Атце. Он выглядел очень изящно, миниатюрно, был очень мягким и каким-то немного детским. Они называли его «Пупсик». Ему было шестнадцать. С ним мы ладили лучше всех. Ну, кто там ещё был? Была одна крутая чувиха, Астрид, настоящий чемпион по колёсам. Она постоянно отпускала такие шуточки, что все катались со смеху. На все случаи у неё была приготовлена пословица. С Блэки нужно было быть острожным. Его очень задевало, если кто-то начинал гнать. Только Рулет мне не нравился. Он был бабником. От таких типов после опыта с Кати меня тошнило. Но Рулет не так часто объявлялся у нас, слава богу…
Мы болтали и время от времени выходили забить косячок. Когда «Саунд» в пять закрылся, я потянулась с другими на Курфюрстендамм. В метро по дороге домой, сидя в пустом вагоне, я чувствовала себя совершенно счастливой. Под колёсами и гашишем я была очень мягкой и кроткой! Я ощущала приятную усталость во всём теле и в первый раз в жизни была влюблена…
Теперь я жила только выходными. Атце не торопил события. Мы впервые поцеловались лишь через три недели. Это был очень невинный поцелуй. Большего я не хотела, и Атце почувствовал это без лишних объяснений. Именно в этом и была разница между нариками и бухариками. Большинство нарков всегда чувствовали, что происходит с другим. По крайней мере, если нарки были из одной компании.
Алконавты же надирались только для того, чтобы, окосев, ринуться драть баб. Там говорили только о трахе. Для нас же важными были совсем другие вещи.
Мы с Атце были как брат и сестра. Атце - старший брат, я - младшая сестра. Мы ходили всегда только под ручку, и он был моим защитником. Атце было шестнадцать, он учился на стекольщика, и его тошнило от этой учебы… Он точно знал, как должна выглядеть крутая девушка. Я причесывала волосы так, как он хотел.
Ему нравились пальто, и на блошином рынке он купил мне за двадцать марок пальто с разрезом до талии. Жизнь без Атце я не могла себе представить!
Теперь, когда «Саунд» закрывался, я не торопилась домой. Я оставалась с компанией. Мы вместе съезжали с тасок и весь день болтались по городу, ходили на выставки, в зоопарк, или гуляли по Кудамм. Часто мы проводили вместе всё воскресенье. Для мамы я всё развивала историю нашей дружбы с Кесси и придумала себе дополнительную подругу, у которой я якобы иногда ночевала. Я стала невероятно изобретательна - мне же приходилось каждый понедельник рассказывать маме, как и где я провела выходные!
В будние дни я ещё виделась со своей старой компанией в «Доме». Я приходила и так загадочно садилась в сторонке; иногда рассказывала как оно там, в «Саунде». Я думала, что они мной восхищаются. А, ерунда, я просто была на один шаг впереди них… То, что это шаг по дороге в полное дерьмо, я ещё не знала. Также как не знала, что скоро многие из них последуют за мной.
На сцене в «Саунде» были любые наркотики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100