Разве она не понимала, что ее ответы вызвали еще больше вопросов?Если честно, то и он не был настроен на праздную болтовню. Узнав о смерти ее родителей и болезни сестры, он чувствовал себя так, словно его со всей силы ударили под дых.Почему она ничего ему не сказала тогда?Она ему ни на грош не верила. Ладно, пусть он с самого начала дал понять, чтобы на длительные отношения она не рассчитывала. Но это же не значит, что она должна была скрывать от него свою жизнь? У каждого мужчины есть свой Армагеддон. И эта чопорная маленькая секретарша-робот стала им для него. Она затронула в нем что-то такое, чего ни одна женщина не могла разбередить. Но не понимала этого.Его желание обладать ею никогда не утихало: ни за краткие месяцы их романа, ни за полтора года, что миновали после него. Он думал о будущем, а она – как спасти жизнь сестры. Без его помощи.И куда это их завело? И как насчет того шпиона (или шпионки), что работает сейчас в «Клайн технолоджи»?– Ты как-то сказала мне, что сейчас твоя сестра здорова. Это правда?Ему показалось, что голос его откликнулся эхом в пустой машине, но она все же ответила, хотя и не сразу.– В смысле физическом – да.– Что ты хочешь этим сказать?Ронни повернула голову и стала смотреть в окно, любуясь ночным пейзажем.– Тело ее снова здорово, но ей многое надо наверстать. Она провела год, не вылезая из больниц, и еще один – под химией. С тех пор как курс химиотерапии закончился, она учится на дому, чтобы наверстать упущенное в школе и догнать сверстников. И еще она ждет, пока волосы снова отрастут. Она хочет последний год провести в обычной школе и затем продолжить обучение в колледже.Судя по голосу, Ронни не верила в возможность осуществления последней части.– Разве это плохой план?Возможно, ей претит желание Дженни учиться в колледже, потому что самой Веронике пришлось учебу бросить. Он помнил, как не мог понять, почему она это сделала. Но теперь он знал причину. Даже имея такую железную волю, как у Ронни, никто не в силах одновременно работать полный день, учиться да еще ухаживать за сестрой, которую то выписывали из больницы, то снова клали на лечение.Он чувствовал, как от нее исходят волны горького разочарования и неверия в свои силы.– План отличный. Только неосуществимый. Она намерена доучиться последний год с друзьями в Портленде, в старой школе. Я же работаю здесь, в Сиэтле. Она хочет поступать в университет, а я не уверена даже в том, что смогу осилить плату за обучение в муниципальном колледже, с частичной оплатой правительством штата. И она так все хорошо понимает. Она не ропщет, когда я не в состоянии купить ей фирменные вещи, которые носят ее сверстники из других семей. Она…Ронни замолчала, и ему показалось, что она подозрительно шмыгнула носом.– Ты плачешь?– Глупый вопрос.– С чего мне плакать? – запальчиво спросила она, словно он оскорбил ее таким предположением.О, черт! Вероятно, он ее обидел. Маркус протянул руку и пожал ей ногу повыше коленки. Он не умел успокаивать по-другому.– Прости, малыш.Слова эти никак не подходили к случаю, но он не знал, что еще сказать. Он еще не вполне пришел в себя от ее шокирующей откровенности. Он не понимал, почему она так щедро делилась с ним обстоятельствамисвоей жизни сейчас, в то время как полтора года назад ничего ему не говорила. И подозревал, что завтра она горько пожалеет о своем прямодушии.И еще она сказала, что любила его тогда.Вот черт! Он не знал насчет любви, но подумывал о том, чтобы сделать ее постоянной подругой. Ему даже приходило в голову спросить ее, не переедет ли она к нему. Да, он ничего ей об этом не говорил. Как-то не представился случай. Или посчитал, что она сама обо всем догадывается. Он нуждался в ней, это было очевидно, как теперь ему кажется вполне логичным, что она объясняла себе его потребность в ней неуемной похотью, и только.Она сказала, что для себя она черпала в их отношениях нечто большее, чем секс, но так ли это на самом деле? Если бы она действительно его любила, разве не поделилась бы с ним своими невзгодами? Разве не обратилась бы к нему за помощью, вместо того чтобы бросить его и разрушить все, что между ними было?Вероника судорожно вздохнула.– Спасибо, но за меня можешь не волноваться. Я сама справлюсь. Как всегда.Интересно, входит ли в ее представление о том, как следует самой решать проблемы, использование таких сомнительных средств, как работа на конкурентов и промышленный шпионаж? Маркус не знал. И сейчас, сидя с ней рядом в машине, он не был уверен в том, что хочет получить этот ответ. Он вообще не желал ни о чем думать, когда запах ее наполнял тесное пространство машины и тело ее было так близко, что стоило лишь руку протянуть, чтобы к ней прикоснуться. Все время пребывания в ресторане и потом, пока она делала все эти ошеломляющие признания, тело его гудело, как телеграфный столб, от докучливого желания. Гордиться тут было нечем, но факты – вещь упрямая. Он не мог не признаться, что постоянно, мучительно, неотступно думает о том, какая она под одеждой. Вместо того чтобы разбираться в проблеме, кто в «Клайн технолоджи» занимается промышленным шпионажем.Ему надо бы ликовать. Его расследование близилось к завершению. Увы, но сейчас он думать не мог, он только чувствовал. Ее боль. Ее разочарование. И собственное желание. Оно пульсировало в нем с интенсивностью африканского барабанного боя.Он заехал на автостоянку рядом с домом, где жила Вероника. Выключив двигатель, обернулся к ней. Он молчал. Говорить было нечего. Он хотел ее так сильно, словно и не было всех этих восемнадцати месяцев. Ему было жизненно необходимо к ней прикоснуться и почувствовать отклик ее тела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85