– Это было бы ошибкой. Ведь я не знаю наверняка, зачем он здесь. Может быть, просто проверяет меня. Боюсь, заберет с собой – до тех пор, пока не получит официальной просьбы руки или пока не родится ребенок. В этом случае Балморал скорее всего объявит войну. А может быть, Талорк сам намерен объявить войну – в том случае, если брачные узы не вызывают у него доверия. Не знаю; гадать опасно.
Кэт говорила печально, и в голосе ясно слышалась безысходность.
– Я ни за что не утаила бы новость от Друстана, но разве допустимо предать брата? Тем более что мотивы его появления мне неизвестны.
Эмили хорошо понимала мучительные сомнения и искренне сочувствовала подруге.
– Если завтра мне все-таки удастся удержать Лахлана от урока плавания, тогда и волноваться не о чем. Твой маленький обман никому не повредит.
– По-твоему, в этой лжи нет ничего плохого?
– Конечно, нет!
– Означают ли твои слова, что ты мне наконец поверила?
– Не могу сказать, что верю всей душой. Слишком много нового, неожиданного, даже невероятного, – честно призналась Эмили. – И все же отвергнуть твои слова невозможно, как невозможно и оспорить.
Кэт кивнула.
– Есть еще одно обстоятельство исключительной важности. Прошу, держи в секрете все, что узнала об истинной природе криктов.
– Почему же?
– Мало кому из сородичей-людей известна двойственная натура соплеменников. А те, кто об этом узнает, охраняет секрет ценой жизни. Стоит им проговориться, наказанием окажется смерть.
Эмили почувствовала, как бледнеет.
– Понятно, – едва слышно пролепетала она.
– В тайну мог посвятить тебя лишь Талорк – ведь он твой суженый. Но ни в коем случае не я.
– Неужели тебя могут убить за то, что ты рассказала мне правду о своем народе?
Кэт отчаянно сжала руку подруги.
– Надеюсь, до этого все-таки не дойдет. Опять-таки потому, что ты обручена с Талорком.
– И все же ты сомневаешься. Значит, открыв тайну, ты рискуешь жизнью?
– Что же еще оставалось делать? Как убедить тебя?
– Ни за что не предам тебя, Кэт.
Милая шотландка доверчиво улыбнулась:
– Знаю и верю.
Вскоре в дверь постучал слуга и сообщил, что Друстан ждет жену в своих покоях.
Глава 14
Мысли проносились в голове Эмили, словно пчелы, взбудораженные неосторожным пасечником.
Их, казалось, так много, что трудно было остановиться хотя бы на одной. Образы и слова смешались в странную пеструю массу, еще более запутанную, чем учебник латыни. Ах, если бы каким-то чудом рядом могла оказаться мудрая аббатиса! Она-то наверняка помогла бы разобраться в сложной ситуации – так же как помогала понять язык церкви.
Голые каменные стены маленькой комнатки не просто обступали – они отчаянно давили. Эмили соскочила с кровати. Нужно срочно выйти из башни, глотнуть свежего воздуха!
По крутой лестнице пришлось спускаться медленно, осторожно, чтобы не скатиться кубарем. Вынужденная осмотрительность оказалась полезной – мысли начали постепенно успокаиваться и обретать видимую форму.
Первым зримым образом, за который можно было ухватиться, оказался чудовищный волк-оборотень из тех бесконечных сказок, которые каждый вечер рассказывала возле кухонного очага добрая экономка. Старая шотландка так живо, так подробно описывала пугающее создание, что в конце концов фантастический герой начал являться во сне. Маленькой девочкой Эмили даже мечтала стать такой же сильной и отчаянной, чтобы больше никогда не пришлось бояться – никого и ничего.
Не дрожать у воды. Не пугаться отцовского гнева. Не думать о подозрительности и ехидстве Сибил. Не терять рассудок от жутких мыслей о смерти, которая так жестоко отняла у нее любимую маму. Как хотелось стать независимой, уверенной, гордой!
И все же даже в самых смелых фантазиях трудно было представить, что на жизненном пути встретится кто-то, самоуверенно считающий себя похожим на сказочных оборотней. Кэт называла себя волчицей, а Лахлана – волком. От одного воспоминания о рассказе подруги руки покрылись гусиной кожей, а по спине побежали мурашки.
Поцелуи Лахлана приносили доселе неведомое изысканное наслаждение и заставляли мечтать о новых безрассудно-смелых прикосновениях. Но ведь если Кэт говорила правду, то получалось, что Эмили мечтала о ласках зверя. Неужели она настолько порочна? Нет, Лахлан не зверь… вернее, не совсем зверь. Он человек, способный принимать облик зверя. А ведь это совсем другое, разве не так?
У подножия лестницы Эмили вновь оказалась в полной растерянности. К счастью, дверь на улицу оставалась открытой. Эмили помнила, что она была неподъемно тяжелой. Кэт, словно между прочим, отстранила подругу и толкнула ее сама. Тогда Эмили решила, что просто не знает какого-то секрета. Теперь же спрашивала себя, не таится ли секрет в волчьей силе.
Обдумывая эту новую загадку, Эмили кивнула стоявшим на крыльце воинам. Внимательно всмотрелась: кто из них оборотень, а кто просто человек? Нет, никаких видимых различий заметно не было. Как же определить? Существует ли надежный способ? По каким признакам Кэт узнала, что Ульф – человек? Воины, в свою очередь, ответили недвусмысленными взглядами: должно быть, решили, что красотка кокетничает. Эмили покраснела и поскорее отвернулась. Если бы она так уставилась на кого-нибудь из воинов отца, Сибил наверняка хватил бы удар.
Эмили постаралась переключить внимание, но остановиться уже не могла: всех и каждого, кто оказывался рядом, разглядывала с пристальным интересом. Кэт сказала, что лишь немногие из членов клана обладали таинственным даром. Так как же определить, кто оборотень, а кто нет? Никаких явных отличий не существовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95