Эмили изо всех сил пыталась объяснить, что, когда они выбирались из окна по каменной стене, не было ни дождя, ни ветра, что их веревка была гораздо длиннее и вообще они вовсе не собирались падать. Однако уверения оказались напрасными. С каждой минутой Лахлан кричал все громче, а Друстан хмурился все суровее. Но все же дело закончилось миром: подруги торжественно пообещали, что больше ни разу в жизни не совершат подобной глупости. Правда, Кэт уже давала обещание после того, как предупредила Друстана о привязанной к стене веревке. А Эмили так эмоционально переживала собственное замужество, что забыла обо всем на свете.
– Неужели, оставляя на окне веревку, вы даже не задумались о безопасности замка? – возмущался Лахлан. – Хорошо еще, что Кэт догадалась признаться Друстану!
– Если бы ты не отвлек меня свадебной церемонией и всем, что произошло потом, я ни за что не забыла бы сказать о веревке.
– Пытаешься доказать, что брак доставил тебе неудобство, англичанка?
– Скорее, заставил выбросить из головы все остальное, – с улыбкой возразила Эмили.
Ответ понравился, и вождь улыбнулся.
– Пора прекратить называть меня этим прозвищем.
– Каким?
– Англичанка.
– Это почему же?
– Да потому, что теперь я Балморал. Полагаю, это гордое имя носит один из могучих кланов Хайленда.
– Предпочитаешь, чтобы я называл тебя «милая»?
– Не стану возражать.
Лахлан рассмеялся и шутливо обнял жену:
– С тобой не соскучишься.
– Замечательно, господин. Скука – плохой союзник в путешествии по жизни.
– Тот, кто любит, скучать не способен. Но вот боюсь, что поседею прежде, чем родится наш первый ребенок.
– А когда седеют волосы, волчий мех тоже становится серебряным? – с любопытством поинтересовалась Эмили.
Вождь настороженно прищурился.
– Нет. А что?
Эмили продолжала расспрашивать. Объятия тем временем становились крепче и жарче и закончились в постели. А потом Балморал научил молодую супругу признаваться в любви на древнем языке криктов.
На следующий день Эмили попросила мужа послать за Абигайл, и Лахлан охотно согласился.
– А как же король Шотландии? Он не обидит мою сестру?
– Талорк обещал поговорить с монархом.
– А он не настолько плох, как кажется.
– Кто, король?
– Нет, Талорк.
– И все же я – единственный из криктов, кто достоин твоей любви.
– Ты единственный из мужчин, кого я смогу любить, – торжественно поклялась Эмили.
– Так и должно быть.
Эмили шутливо шлепнула мужа по руке и тут же сморщилась: мускулы оказались твердыми, словно камни.
– Следовало ответить, что я единственная женщина, которую сможешь любить ты.
– А что, до сих пор ты этого не знала? – Лахлан внезапно стал серьезным.
Эмили не пыталась скрыть счастливую улыбку.
– Если честно, то догадывалась. Но услышать все-таки очень приятно.
Лахлан прижал жену к груди. Глаза вновь затуманились ненасытным желанием и чувством. Да, он любил ее так же нежно и страстно, как и она его.
– Нет на свете ни одной женщины – ни волчицы, ни простой смертной, – которую я смог бы полюбить так же, как тебя, милая.
– Честно говоря, не отказалась бы от урока плавания.
– Думаю, мне тоже было бы интересно. Но все же лучше осуществить то, что задумал еще в первый раз.
– Утопить меня?
Лахлан громко рассмеялся. Безмятежный, радостный смех любимого показался дороже всех сокровищ.
– Да нет же, глупая. Любить тебя.
– И это не отвлечет тебя от исполнения долга перед кланом? – поддразнила Эмили.
– На свете нет ничего важнее тебя.
Ответ снова прозвучал серьезно и искренне.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95