матрос был немного пьян. – Такое делают с муравьями на одном из островов рядом с Ватуа. Туземцы едят мед, и это притягивает муравьев к ним в рот. Потом люди пьют соленую воду, чтобы выгнать их обратно.
– Ватуа? – спросил Уилл, внезапно заинтересовавшись. – Я знал человека, которого звали Ватуа. Где это?
– Это остров в Южных морях, – ответил матрос. – Настоящая дыра, поверь мне.
Но Уилл не отступал.
– Там у женщин есть татуировки на лодыжках? – спросил он. – Как змея, что глотает свой хвост?
– У многих есть, – сказал моряк. – А что?
Уилл не ответил. Он покачал головой, глядя на Роуленда и удивляясь тому, что услышал.
– Так вот откуда, наверное, она была – помнишь, та девушка, о которой я тебе рассказывал, которая пыталась меня спасти, – сказал он. – Мы думали, что Ватуа – ее имя. Интересно, как она оказалась так далеко от дома. Моряк продолжал рассказ:
– У них там много забавных идей, – сказал он. – Последний раз, когда мы туда заходили за грузом копры, боцмана ужалил морской ерш. – Матрос повернулся к «мертвой голове», хвастаясь своими знаниями: – Понимаешь, от этих укусов нет лекарства. – Потом снова обратился к Роуленду. – Если тебя ужалил морской ерш, ты просто надуешься и лопнешь. Туземцы сказали, что мы должны убить боцмана и покончить с этим, нельзя, мол, позволять другу вот так мучиться. Но мы ничего делать не стали. Он не был нам другом. – Моряк неприятно рассмеялся.
Роуленд все еще думал о выступлении Помпельмуса.
– А зачем они глотают муравьев? – спросил он, хоть и видел: «мертвой голове» надоело, что ее моряк разговаривает с другими.
– Считается, что это лечит болезни, – сказал моряк. – Там, на Ватуа, верят, что болезнь уйдет к муравьям, и человек от нее избавится.
– И помогает? – спросил Роуленд.
«Мертвая голова» взяла моряка за руку и пыталась обратить его внимание на себя.
– Не знаю, – ответил моряк.
Все рассказанное о Ватуа показалось Роуленду невероятно увлекательным. Он никогда раньше не слышал об этом острове. Теперь же у него возникло предчувствие, что этот остров сыграет важную роль в его жизни.
– А где именно находится Ватуа? – спросил он. Но ответила Роуленду «мертвая голова»:
– Найди себе своего моряка! – сказала она злобно.
Как раз в этот момент на сцену вышел человек в бабочке и стал объявлять следующие номера. Матросы и их спутницы шепотом перекинулись несколькими фразами; потом все четверо встали и, пошатываясь, вышли из клуба, не сказав ни слова.

4

На следующее утро, позавтракав вдвоем в последний раз, Уилл и Роуленд немного поговорили о том, каким странным образом Уилл в конце концов выяснил правду о девушке из цирка.
– Мир – странное место, – сказал Роуленд.
– Иногда это просто ужасное место, – сказал Уилл. Они немного поразмышляли над этим. Потом Роуленд спросил Уилла, принял ли тот решение насчет его предложения, которое они обсуждали накануне?
– Ты должен ответить мне сейчас, – сказал Роуленд.
Уилл немного помолчал.
– Думаю, мне терять нечего, – сказал он. – Я попробую.
Роуленд поднял бокал с апельсиновым соком, и они чокнулись. Так была заключена эта сделка.

В полдень Роуленд и Уилл шли к станции под моросящим дождиком и пронизывающим ветром – подходящая погода для прощаний, подумал Роуленд.
С почты на станции, пока Уилл покупал себе билет, Роуленд отправил телеграмму Рейчел. Потом раздался последний гудок к отходу поезда, и они попрощались, пожав друг другу руки.
Только Уилл сел в свой вагон, проводники захлопнули двери, и Большой Западный экспресс пустил дым и, громко свистя, отправился в свой долгий путь. Роуленд смотрел, пока поезд не исчез из виду, а затем пошел обратно в отель «Макларен».

5

В библиотеке дома Рейчел Вандерлинден в Камберлоо все молчали. Глаза Рейчел за очками были проницательны и крайне сосредоточены.
– Вот, – сказал Роуленд через несколько секунд, – более-менее все, что я могу тебе рассказать. Я больше никогда не видел Уилла Драммонда. Сам я спустя несколько дней уехал в Индию. Но самое странное для меня – то, что это название, Ватуа, оказалось таким важным и в моей жизни. Тогда я услышал его впервые.
Томасу весь этот рассказ многое объяснил. Значит, его отцом был шахтер, боксер, не-очень-обычный обычный рабочий, который однажды приехал домой к его матери и занял место ее мужа, а потом ушел на войну и позволил себя убить во имя любви. У Томаса остались только смутные воспоминания о мужчине со светлыми волосами и низким голосом, который держал его на руках так много лет назад.
Томас взглянул на Веббера, который доброжелательно улыбался Рейчел; от бренди губы его стали еще краснее. Всегда ли доктор знал, что Рейчел пустила в свой дом незнакомца, отца своего ребенка? Вот что интересовало Томаса. Если Веббер знал, что Рейчел совершила столь дерзкий поступок, она могла стать еще привлекательнее в его глазах.
Наконец Рейчел заговорила.
– Значит, он был женат… – сказала она, как будто из всего, что она услышала, это поразило ее больше всего. – Меня всегда это очень интересовало.
– Ты даже этого не знала? – спросил Роуленд. – Ты не знала ничего?
Она покачала головой.
– Он ничего не рассказывал, – сказала она. – Я не позволяла ему ничего рассказывать.
Томас чувствовал себя зрителем какой-то загадочной пьесы.
– Но почему, мама? – спросил он. – Какой в этом смысл?
Подобные выплески были ему несвойственны, но Рейчел не обратила на сына внимания. Сейчас ее интересовал только ее личный разговор с Роулендом.
– Когда Уилл впервые появился у моих дверей, – сказала она, – я не поняла, что происходит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82