Граф задумчиво прищурился, поводил пальцами в воздухе и вопросительно посмотрел на Грига. Тот, посомневавшись немного, кивнул:
– Да, можно, – и повернулся к ничего не понимающему цыгану: – Скажите, у вас нет какой-нибудь ее вещи? Желательно с собой.
Тот торопливо охлопал себя по карманам и бессильно развел руками:
– Нет, ничего… Разве что перстень. Но она мне его просто подарила.
– Покажите.
Инцар ловко скрутил с пальца перстень-печатку и подал Григу. Неширокое золотое кольцо образовывали две переплетающиеся ветви, распускаясь выгравированным на печатке клубком шипов.
Да, она его, конечно, не носила. Не согревала теплом пальцев, не шептала просьбы, словно отгоняющему все беды амулету… Но с другой стороны – ведь выбирала, покупала, дарила…
– Годится, – кивнул графу Григ, решительно надевая перстень на безымянный палец. Великовато, но ничего, не спадет. – Кого выставим на острие?
– Тебя, – помедлив, решил тот. – Я ее вообще не знаю.
Чертить на песке гораздо проще, чем корябать кинжалом по земле, так что впитывающая в себя силу схема была построена в рекордные сроки. Круг – защитное поле телепортации, вписанный в него треугольник – символ трех участников обряда: телепортирующегося Грига, отдающего для этого силу графа и искомой цели – Рансаны.
Цыган следил за манипуляциями магов со стороны, отойдя на пару шагов и не вмешиваясь. Григ осторожно ступил ровно в центр треугольника, помолчал, сосредоточиваясь, и медленно кивнул, закрывая глаза. Перед глазами ярко и пластично встал образ по-кошачьи грациозной и непредсказуемой цыганки с яркой нитью красных бус на шее.
– Laviss edzar menberg… – напевно завел маг.
Когда ты телепортируешься сам, то сила уходит из ауры и накапливается в треугольнике постепенно, словно прибывающая в озеро вода… Когда тебя телепортиру-ет кто-то другой, то о плавности и неизбежности говорить не приходится: есть только пустота, голос…
И сорванная оглушающим потоком силы плотина…

ГЛАВА 3

Темнота. Тяжелая, мутная, живая, обволакивающая сетью беспомощности со всех сторон… Не видно ничего, даже поднесенной к глазам ладони.
На мучительно долгие несколько мгновений Григу показалось, что он вообще уже на другом свете, а потом впившийся в шею комар вернул его к действительности и заставил с руганью буркнуть заклинание ночного зрения.
Только теперь стало ясно, что дисцитий стоит… на берегу все той же реки.
Вот только костер остался где-то безумно далеко – даже мельчайшей искры не горело ни с одной стороны от Грига. Река холодно овевала незваного гостя размеренным дыханием волн.
Рансана, неподвижная, словно окаменелая, сидела на огромном («И наверняка ледяном!» – ужаснулся Григ) покатом валуне возле самой воды. Ветер небрежно трепал распущенные по плечам волосы. Шаль валялась рядом на песке, но цыганка словно и не замечала пробирающего до самых костей холода. Она неотрывным невидящим взглядом смотрела на мирно и равнодушно вздымающиеся волны, сыто облизывающие выровненный ими за годы берег. Во всей фигуре девушки отрисовалась такая неизбывная обреченность, что пробрало даже равнодушного к женскому нытью Грига. Захотелось смущенно кашлянуть и удалиться.
– Ну и в честь чего мы зарабатываем себе воспаление легких? – нарочито небрежно поинтересовался он, подходя и набрасывая ей на плечи свою нагретую теплом тела куртку.
Рансана испуганно вздрогнула, поднимая на него глаза.
– Вы? Откуда вы здесь?
– Материализовался силой мысли, – полушутя-полусерьезно признался Григ.
– Зачем?
– Спасать тебя от радикулита.
На лице цыганки отразилась искренняя обида, и Григ поспешил объяснить:
– Тебя отец ищет.
– Я же его предупредила…
– Ага. Три часа назад. – (Девушка удивленно вскинула брови, а потом виновато потупилась.) Дисцитий тяжело вздохнул, предлагая ей руку. – Пойдем, красавица, страдать можно и дома, причем с куда большим комфортом! С чашкой чая в руках и у теплой печки, например… А еще лучше вообще не страдать. Было бы из-за чего.
– Значит, было из-за чего, – тихо, но твердо ответила Рансана, сползая с камня и поднимая шаль.
– Ну-ну… Из-за какого-то хорька недобитого.
– Откуда вы знаете?!.
– Нет, что ты! – рассмеялся Григ. – Я, разумеется, ничего не знаю. Я вообще просящийся в могилу старичок, который ничего не видит и не слышит! Особенно того, что происходит у него под носом.
Девушка отвернулась, пряча глаза, подернутые дымкой слез.
– Глупость, – продолжал увещевать ее Григ. – Мало ли кто что по злобе брякнул – так что же, всех слушать, что ли?
– Но ведь он прав! – расстроенно крикнула Рансана, вырывая руку. – Кто станет выбирать в жены цыганку?! Кому я такая нужна?
Григ оглядел девушку с искренним сочувствием и укоризненно покачал головой:
– Смешная.
– Почему?
– Потому, что выбирать должна ты. А не тебя.
– Ага, куда уж там…
Рансана так и не поняла, почему Григ вдруг перестал спорить и резко оттолкнул ее подальше от воды, а сам подскочил почти к самому берегу.
Впрочем, поначалу этого и сам Григ не понял: интуиция мага – странная штука, заставляющая его порой вести себя крайне странным образом и не дающая никаких объяснений. Только результат – еще одна несостоявшаяся смерть.
Вода вздыбилась горбом и рухнула на берег, вылепляясь в огромную паукообразную тварь с огромными острыми жвалами. Медленно, зловеще хрустя сочленениями ног, тварь поднялась и угрожающе заскрежетала зубами.
А может, и не зубами: присматриваться Григ не стал, а идентификации по классическим канонам нежитеведения она не поддавалась. Согласно магическим учебникам, подобного чудища в пределах Семи Королевств не существовало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127