золотые часы, подарок Эдди Кантора, с надписью: „Моей шестой дочери Джеки“. Она так и не смогла утешиться и отказалась покупать дорогие вещи взамен похищенных. Джеки любила повторять: „Все, чем я по-настоящему дорожу, это мой муж, мои друзья и моя работа – именно в такой последовательности“. Как раз в это время она готовилась снова высунуть нос из укрытия: весной 1969 года должна была выйти в свет „Машина любви“.
Глава 12. СКАНДАЛЬНЫЙ ТРИУМФ „МАШИНЫ ЛЮБВИ“
Первоначальный тираж „Машины любви“ составил четверть миллиона экземпляров. От Нью-Йорка до Голливуда распространились слухи о том, что „Долина кукол“ – просто детский лепет по сравнению с новым романом Жаклин Сьюзен. Все восприняли „Машину любви“ как невыдуманный рассказ об известных личностях, изобилующий любовными сценами, скандалами и дрязгами в мире телевидения. Второго мая вышла статья Дороти Мэннерс, озаглавленная: „Машина любви“ – кто это?» И по всей стране подумали: «Джеймс Обри».
Обри, экс-президент Си-Би-Эс и частый партнер Мэнсфилдов по игре в гольф, был колоритнейшей фигурой своего времени. Должно быть, ему польстило, что Джеки изобразила его как яркую, агрессивную, целеустремленную личность с уклоном в неврастению. Передавали, будто однажды он сам предложил Джеки вывести его в каком-нибудь романе – «жалкого сукиного сына». Еще до выхода книги Джеки послала ему копию рукописи. Он откликнулся только через шесть недель: «Это великолепно!» И все. Понравился ли ему суперсексуальный герой, для которого он послужил прототипом, или Джеймс решил, что, в конечном счете, не тянет на Робина Стоуна, – этого Джеки так и не узнала.
Лавиной хлынули догадки, кто стоит за той или иной героиней – известной манекенщицей, умирающей от лейкемии; разведенной молодой женщиной, ставшей журналисткой, и актрисой, ставшей дамой из высшего общества, супругой телевизионного магната.
Отклики на «Машину любви» заполонили все колонки светской хроники. Об этом романе Джеки говорили как о сенсационной новинке, знакомящей читателей с жизнью высших кругов телевидения. Джеки подогревала общественный интерес, давая бесчисленные интервью.
«Большинство моих персонажей, – делилась она с Флорабель Мур, – работают в сфере массовых коммуникаций, но они не способны нормально общаться друг с другом. С их уст слетает: „У меня в холодильнике есть парочка франкфуртских сосисок. Приходите, разделаемся с ними вместе“, – вместо того чтобы честно сказать: „Я хочу заняться любовью“».
По словам Джеки, название романа имеет двоякий смысл. «Машина любви» – это мужчина и одновременно – телевидение, торгующее любовью. Джеки назвала любимый бар Робина Стоуна «Лансером» в честь президента Кеннеди, чье кодовое имя было Лансер. Она также раскрыла тайну посвящения.
«Машина любви» посвящена одной из ее задушевных подруг, Кэрол Бьоркмен. Бывшая прославленная фотомодель и актриса, Кэрол затем вела колонку в журнале «Дамская одежда» и в 1967 году скончалась от лейкемии. Согласно первоначальному замыслу, Аманда в «Машине любви» должна была разбиться, сорвавшись со скалы, но после смерти Кэрол Джеки изменила свое решение: «Мне нужно было как-то использовать лейкемию». Тем не менее она продолжала клятвенно уверять, что Аманда – не Кэрол, а, как обычно, собирательный образ.
Перед выходом книги Эрл Уилсон устроил новый супербанкет, на котором присутствовала добрая сотня светских знаменитостей. Джеки была в светло-сером платье, еще более неотразимая, чем всегда. Казалось, ей было безразлично, что станут писать о ее романе.
Критики навострили перья и приняли угрожающие позы за своими машинками. Теперь ей так дешево не отделаться. Один раз еще куда ни шло, но второй? Ни за что на свете!
Когда появились первые отклики, никто не был так ошарашен, как сама Джеки.
«Те, кто провозгласил смерть романа, забыли о передающейся из уст в уста славе бывшей актрисы Джеки Сьюзен…
Второй роман Джеки на удивление легко читается и написан в три раза лучше, чем „Долина кукол“… Нелегко угадать, кто стоит за главными действующими лицами: романтическим героем, вульгарным телевизионным комиком, генеральным директором крупной телекомпании и его разодетой в пух и прах половиной… Но кому до этого дело? Скажу по совести: я проглотила эту книгу залпом…» (Лиз Смит, «Вашингтон пост»).
«Мисс Сьюзен угодила в яблочко: это именно то, чего ждут любители беллетристики. Она удовлетворяет их духовную потребность и проделывает это с высоко поднятой головой. „Машина любви“ обречена на успех, в том числе в кинематографе» («Нью-Йорк дейли»).
«Этот роман столь же увлекателен, как колонка великосветских сплетен, – написала Нора Эфрон в „Нью-Йорк таймс бук ревью“. – Робин Стоун – „машина любви“? Ей-богу, так оно и есть. Робин Стоун, без удержу хлещущий водку, заправляющий гигантской телекомпанией, ненасытный в постели, утонченный садист и одновременно очень уязвимый человек – да, говорю я, это действительно „машина любви“. Жаклин Сьюзен находит его неотразимым. А вы? Разумеется, тоже».
Нора Эфрон стала первым серьезным критиком, который понял, что для Жаклин Сьюзен есть место на литературном Олимпе. Мэнсфилд все еще негодовал по поводу «твидовых ребят с трубками, которые годами высиживают Великий Американский Роман», но Нора Эфрон внесла ясность: «Жаклин Сьюзен нанесла сокрушительный удар не по этим „ребятам“, кто бы они ни были, а по легиону ничтожеств, которые сидят в конторах, безучастно взирают на царящие кругом разврат и страсть к наживе, почитывают „грязные“ бестселлеры и походя роняют:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40