ведь литературное творчество – сугубо индивидуальное дело».
Вражда то затухала, то вспыхивала; копилось тщательно подавляемое раздражение. И, наконец, грянул гром. В июле 1969 года, участвуя в шоу Джоя Бишопа, Джеки позволила себе очень похоже передразнить визгливую, шепелявую разговорную манеру Капоте. Ей, однако, следовало помнить, что Капоте поднаторел в разного рода словесных баталиях.
Однажды вечером Джеки с Ирвингом лежа наблюдали, как Джонни Карсон в «Вечернем шоу» беседует с Капоте. И вдруг одна реплика, произнесенная на всю страну, повергла их в изумление. Джеки, проскрипел Капоте, могла бы превосходно сыграть Майру Брекенридж вместо Рэкел Уэлч, потому что она «трансвестит от рождения» и носит «неподражаемые парики и затрепанные платья». Он довершил этот убийственный портрет, назвав ее «шоферюгой в женской одежде».
Через несколько минут после окончания передачи телефон Мэнсфилдов надрывался от звонков адвокатов, готовых представлять интересы Джеки в суде. К утру эта история появилась во всех газетах. Мэнсфилд кипел от возмущения: «Назвать ее платья затрепанными! Сказать это о женщине, которая одевается лучше всех на телевидении! Просто невероятно!» (Не совсем понятное сравнение жены с «шоферюгой», судя по всему, задело его гораздо меньше.)
«Невероятно, – после небольшой паузы продолжал Ирвинг, – что режиссер не вырезал этот кусок: ведь передача шла в записи». Карсон предположил, что Джеки захочет взять реванш. «Не стоит, – возразила она. – Предпочитаю действовать законным порядком».
Она поручила своему адвокату просмотреть запись и в точности определить, на что они могут рассчитывать.
В конце концов, Джеки все же согласилась взять реванш в очередном выпуске «Вечернего шоу», намеченном на восьмое сентября. Карсон, зрители в студии и репортеры по всей стране затаили дыхание. Все ждали от Джеки одной из ее знаменитых уничтожающих реплик. Вместо этого она спокойно болтала о том о сем и ни разу не вспомнила о Капоте и их взаимной вражде. Под конец Карсон не выдержал. Джеки уже собралась уходить, когда он с самым невинным видом поинтересовался:
– А что вы думаете о Трумене?
– О Трумене… Трумене? – Джеки ненадолго задумалась, а потом с самым серьезным видом изрекла:– Я думаю, история еще покажет, что это был один из наших лучших президентов.
Однако на этом склока не закончилась. Спустя несколько недель Капоте появился в юмористической передаче с явным намерением продемонстрировать, как выглядит «шоферюга в женской одежде». На нем был такой же, как у Джеки, черный кожаный костюм. Джеки нашла ситуацию достойной сожаления. «Разве станет орел преследовать бабочку?» (Она не уточнила, кто, по ее мнению, орел, а кто бабочка.)
В последний год своей жизни Джеки усвоила по отношению к Капоте добродушно-насмешливый тон. Однажды она сказала Рексу Риду о своем именитом недоброжелателе: «Бедняга! Думаю, вы согласитесь, что ему не удалось создать ни одного полноценного романа. Видимо, с человеком что-то не так, если в „Холодной крови“ он явно сочувствует двоим убийцам, а не их жертвам из семьи Клаттеров – лишь потому, что последние принадлежат к среднему классу».
Сделав небольшую паузу, она продолжала: «Нужно совсем рехнуться, чтобы всерьез утверждать, будто Лоуренс Оливье, Алек Гиннесс и Марлон Брандо – глупцы или что у Бетт Дэвис, одной из величайших актрис мира, „нет ни на грош таланта, одна энергия“». (Капоте высказал все это по национальному телевидению, чем вызвал на себя огонь со всех сторон.) Чтобы окончательно успокоиться, Джеки напомнила себе и своему собеседнику: «С 1965 года он не написал ни одной книги!»
Словно затем, чтобы показать, что она не дает спуску недругам, Джеки позволила себе произвести последний залп по Трумену Капоте. В романе «Одного раза недостаточно» она описывает литературный коктейль, во время которого романтического героя, писателя с железными кулаками Тома Кольта, осаждает «коротышка, который пять лет назад выпустил бестселлер. Потом он сделал карьеру, участвуя в разных ток-шоу, не обходил и многочисленные приемы, в результате чего окончательно спился. Положив пухлую ладонь на руку Тома Кольта, писатель пропищал:
– Я прочел все ваши книги, – он причмокнул губами и закатил глаза, – и восхищен вашей работой! Будьте осторожны, не дайте телевизионщикам захомутать себя».
Том отделывается от «писателя-коротышки» с помощью двух хорошеньких журналисток.
«Том подхватил опешивших девушек под руки и потащил к выходу.
– Не знаю, кто вы такие, но вы очень кстати подвернулись. Я подыхал от скуки».
И это все о Трумене Капоте.
В одном интервью Джеки позволила спровоцировать себя на довольно рискованное заявление. Участвуя вместе с ней в лос-анджелесской радиопередаче «Форум», Дик Спенглер выстрелил в Джеки следующей фразой: «Мисс Сьюзен, о вас говорят, что вы не столько хороший, сколько хорошо раскупаемый писатель». И тут Джеки превзошла самое себя по части сравнений: «Много лет назад Шекспира тоже считали всего лишь создателем мыльных опер своего времени».
Выпустив таким образом пар, она немного остыла и вернулась к не столь вызывающим примерам: «Золя называли больше журналистом, чем писателем. Все течет, все меняется. Я вот считаю, что Джеймс Джойс невероятно скучен. Его „Улисс“ – сплошное занудство. А такие писатели, как Гарольд Роббинс и Ирвинг Уоллес, вдохнули в американский роман новую жизнь, придали ему новое очарование, в увлекательной форме рассказывая о жизни. Вот он, магистральный путь современного романа. Набоков и я – писатели одного уровня, просто я лучше».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40