Вот еще одно свидетельство того, что в большой футбол можно прийти даже в зрелом возрасте, и если у тебя есть способности и желание их развить, то можно и в этом случае вырасти в мастера хорошего класса.
Вероятно, потому, что у московского «Динамо» в те годы защита была сильнейшей его линией, нет-нет да и возникали разговоры о том, что наша команда якобы придерживается в тактике так называемой игры от обороны. В одной из книг, посвященных истории сборной СССР, прочел высказывание своего уважаемого коллеги Гавриила Дмитриевича Качалина, из которого явствует, что он тоже был такого мнения.
Это явное заблуждение, и я постараюсь это доказать.
Прежде всего, надо заметить, что термин «игра от обороны», поскольку он не специальный, а скорее образный, несколько вольно трактует те или иные игровые концепции. Чаще с его помощью характеризуют действия команды, которая главные усилия сосредоточивает на обороне своих ворот, а при удобном случае проводит контратаки. В дальнейших рассуждениях и будем исходить из этого понимания термина.
В свое время я вывел своего рода формулу сущности футбольной игры: «Когда мяч у нас, мы атакуем; когда мяч у соперника, мы обороняемся». Пренебрегать какой-либо одной из этих двух сторон деятельности команды – значит обречь себя на неудачу. Как-то Борис Андреевич Аркадьев остроумно заметил, что если нам претят разговоры об обороне, то давайте говорить о стрельбе из лука – там оборона не нужна.
В московском «Динамо» короткое время начальником команды работал заслуженный мастер спорта, абсолютный чемпион СССР по боксу Виктор Михайлов. Вникнув в наши дела, он мне любопытную мысль высказал. «Знаешь, – говорил Михайлов, – в футболе пропустить гол все равно что в боксе в нокдауне оказаться. Это я по лицам игроков вижу. Очень в такие моменты они мне напоминают лица боксеров, пропустивших сильный удар. Та что учти…».
Любую установку на игру я начинал с напоминания о том, что нам прежде всего нужно обеспечить порядок в своей обороне. Если кто-либо из руководителей присутствовал на таком нашем собрании, он обычно меня отводил в сторону и смущаясь или с металлом в голосе – варианты были разные – говорил: «Как же так, Михаил Иосифович, вы начинаете установку на игру с обороны, а весь стиль нашего футбола атакующий…». Я отвечал так:
«Атаковать будем обязательно, и вы слышали, как я об этом говорил. Но вы также должны знать, что любая военная наступательная операция принесет успех только в том случае, если будут обеспечены ее тылы. Похожая стратегия существует и в футболе. Что толку, если мы все побежим в атаку, а соперник воспользуется неустроенностью нашей обороны? Футболисты должны твердо усвоить, что атаковать можно спокойно тогда, когда в их „доме“ все в порядке…». Не знаю уж, удавалось ли мне убеждать своих собеседников. Обычно они с сомнением покачивали головой.
Получается так, что вроде сам на себя наговариваю – вот, мол, какой я сторонник обороны. Но начинать установку на тру с требования соблюдать порядок в обороне еще не значит играть «от обороны».
С самого начала своей тренерской деятельности в московском «Динамо» я стремился организовать игру так, чтобы и в атаке и в обороне участвовало, как правило, 6–7 игроков. Этот свой принцип я перенес в футбол из русского хоккея. Там центровая тройка нападения, постоянно участвуя в атаках, при их срыве всегда быстро откатывалась назад, чтобы повести борьбу за возвращение мяча.
Когда тренерам разрешали еще в футболе во время матчей находиться рядом с полем, я всегда занимал позицию у чужих ворот, но не для того, чтобы подсказывать своим нападающим, как им действовать в той или иной ситуации, – это дело бесполезное и ненужное, ибо игрока в такой обстановке можно лишь сбить с толку. Совсем другую подсказку я держал в уме. Когда наши теряли мяч, я, каюсь, давал им конкретные команды – кому именно и каким образом (шагом, с ускорением, в зависимости от степени занятости в атаке – устал или не очень) надо отойти назад. Цель этих отходов двойная: форварды должны стать первой нашей линией обороны, а в случае, если команда перехватит мяч, – связными для организации быстрой ответной атаки.
С другой стороны, я всегда предусматривал обязательное участие в атаках помимо пяти форвардов, имевшихся в команде при системе «дубль-ве», и полузащитников, а иногда даже и защитников (в 1951 году в тбилисском «Динамо» удачно включался в атаки крайний защитник Владимир Элошвили, чуть позже в московском «Динамо» – Владимир Кесарев, а в эпизодах и Борис Кузнецов), что по тем временам было редкостью.
Такая тактика постоянного перемещения больших групп игроков из обороны в атаку и наоборот, известная в нашем кругу как тактика «приливов и отливов», практиковалась в игре московского «Динамо» в сороковых и особенно в пятидесятых годах. Позднее она была принята на вооружение во всем футбольном мире. Не хочу сказать, что мы были первооткрывателями. Возможно, где-то еще так играли в те времена, о которых я рассказываю, а может быть, и раньше. Не знаю. Речь тут идет не о приоритете, а о принципе игры, не имеющем ничего общего с так называемой игрой от обороны.
Надежно обороняться и остро атаковать, остро атаковать и надежно обороняться – вот главные постулаты моего тренерского кредо, от которых я никогда не отступал. Другими словами, я был противником крайностей – как игры оборонительного характера, в которую можно зачислить и пресловутую «игру от обороны», когда пяти-шести футболистам говорят, чтобы они на чужой половине поля вообще не появлялись, а стерегли свои ворота, так и тактики безоглядных атак, во время которых пренебрежение защитными действиями может привести к печальному концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107