В средней линии два игрока заметно превосходили остальных, Хорошо сложенный Валерий Воронин из московского «Торпедо», про которого так и хотелось сказать «красавец парень», был техничен, хорошо видел поле, умел сам вовремя открыться для приема мяча и передачу партнеру сделать так, что сразу менял ситуацию в игре в нашу пользу. Киевского динамовца Йожефа Сабо без всяких околичностей можно было назвать бойцом до мозга костей. Настоящий спортсмен, жесткий и азартный, он стремился выйти победителем в любом эпизоде матча, что делало его чрезвычайно ценным командным игроком.
В обороне обе позиции центральных защитников у меня не вызывали сомнений. Муртаза Хурцилаву я вообще считал стоппером, опередившим свое время, а его партнер капитан сборной Альберт Шестернев из ЦСКА, хотя и выглядел на поле тугодумом, нередко опаздывая с принятием решений, за счет своей мощи и скорости успевал исправлять все свои просчеты тактического порядка и полностью обеспечивал надежность в защите. Шестернев к тому же был еще игроком техничным и, завладев мячом, не отбивался «пушкарно», а точно отдавал его партнерам, начиная атаку команды.
Хуже обстояли дела с крайними защитниками. Привлекал я на эти роли армейцев Валентина Афонина и Юрия Истомина, пытался переквалифицировать Виктора Аничкина из московского «Динамо» (он у себя в клубе играл стоппером) и торпедовского полузащитника Александра Ленева, но полного удовлетворения от их игры у меня не было.
И вот первый отборочный матч чемпионата Европы со сборной Австрии в Москве 11 июня 1967 года. Выставляем такой состав: Яшин, Афонин, Шестернев, Хурцилава, Ленев, Воронин, Сабо, Численко, Бышовец, Стрельцов, Малофеев. Вариант, как видите, атакующий – с четырьмя нападающими. Предусматривалось, что при потере мяча назад для помощи обороне отходят Численко и Малофеев (более глубоко) . Ленев практически действовал так, как спустя много лет стали играть футболисты его амплуа, – прикрывал зону крайнего защитника и организовывал атаки. Результат матча оказался, прямо скажу, неожиданным для нас. Мы победили 4:3. В атаке сыграли хорошо, причем мячи забили все четыре нападающих: Малофеев, Бышовец, Численко, Стрельцов (именно в таком порядке). А вот в обороне промашек наделали немало – пропускать три гола на своем поле, конечно, никуда не годится. А нам еще какие-то нелепые мячи забили.
Чувствовал я, что Яшин крайне расстроен случившимся, но после матча не стал его утешать, а вечером позвонил ему домой. «Лев, – сказал я, – не казни себя, ты ни в чем не виноват, в игре ведь всякое бывает, сам знаешь…» Слово за слово, и мы оба вроде бы успокоили друг друга.
Я никогда не винил вратарей за пропущенные мячи и не делал их козлами отпущения при поражении. Когда ошибались на выходах, мог еще пожурить, а в остальных случаях только им сочувствовал. У вратарей игра особая. Любой футболист знает, что если он допустит промах, то его еще кто-то может выручить. А ошибка вратаря практически всегда кончается голом. Поэтому весь матч он пребывает в состоянии напряжения и повышенной, в сравнении с полевыми игроками, ответственности за свои действия. Срывы, конечно, случаются, но с этим надо мириться. В игре ведь действительно всякое бывает. Вратари, сколько я их знаю, винят себя лишь тогда, когда мяч вроде бы уже в руках у них был, но оказался все же в сетке.
26 июня 1967 года наша команда провела уникальный в своем роде матч. Финский футбольный союз отмечал в те дни 60-летний юбилей и в честь этого события организовал в Хельсинки встречу сборных Скандинавии (помимо финских игроков в нее входили лучшие футболисты Швеции и Норвегии) и СССР. За нашу команду выступали: Яшин (Кавазашвили), Афонин, Шестернев, Хурцилава, Ленев, Сабо, Медвидь, Банишевский (Туаев), Стрельцов, Бышовец, Малофеев. Игра была празднично показательной, но борьба в ней велась по-настоящему и в итоге завершилась вничью – 2:2, причем по ходу матча нам дважды пришлось отыгрываться. Сначала это сделал Медвидь, а потом Хурцилава.
Тем временем стало известно, что сборной СССР в полном ее составе помимо отборочных встреч европейского первенства параллельно придется играть и квалификационные матчи олимпийского турнира. Такая борьба на двух фронтах, безусловно, осложняла положение.
Игры – и официальные и товарищеские – пошли одна за другой. В Тбилиси мы победили греческую команду в рамках чемпионата Европы – 4:0 (в этом матче, как я уже упоминал, Яшин провел свой последний матч за сборную СССР), затем по два раза обыграли польскую сборную в отборочном олимпийском цикле (1:0 и 2:1) и финскую – в европейском (2:0 и 5:2).
Победный марш кое-кого настроил на благодушный лад, и в октябре на венском стадионе «Пратер» мы, в какой-то мере неожиданно для себя, потерпели первое поражение в сезоне – 0: 1. Тогда я еще раз убедился в том, что в футболе мелочей не бывает. Сабо вышел на игру в новых бутсах, которые ранее не опробовал ни в тренировках, ни в контрольных матчах. Этот факт, к сожалению, прошел мимо моего внимания, в чем я видел и свою промашку. А во время игры вдруг заметил, что Сабо, как ни пойдет в борьбу, все время падает – такого с ним прежде никогда не случалось. Уже после встречи осмотрели мы его бутсы и убедились, что шипы на них установлены неверно, хотя это делалось заводским способом. Не хочу сказать, что только поэтому мы проиграли, но неполноценные действия ведущего полузащитника несомненно ослабили команду.
Перед последней игрой отборочного турнира чемпионата Европы со сборной Греции в Пирее у нас было 8 очков, у греков – 5 (и два матча в запасе), у австрийцев – 5 (1), у финнов – 2.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107