По-моему, несколько раз он встречался с какими-то артистами... Может, тогда он и завел себе двойника? Тогда логично будет предположить, что именно двойник взорвался в тот злополучный день, а настоящий Сильвестр отдыхает сейчас в полном здравии где-нибудь на морском побережье. А в это время меня подозревают во всех смертных грехах, включая убийство Сильвестра и похищение общаковских денег. Ничего себе шутки!
Практически всю ночь я не сомкнул глаз. Меня волновала и моя будущая судьба, и судьба Веры. Я не переставал прокручивать в голове все события последних дней и пришел к выводу, что Сильвестр, возможно, действительно жив.
На следующее утро меня снова выдернули на допрос. На этот раз к следователю приехал и мой адвокат. Допрос был совершенно неинтересным, следователю, по-моему, вообще было наплевать, кто я, что натворил, какое отношение имею к Сильвестру, да и к криминалу в целом. Его интересовало только оружие - где купил, кто стрелял... Было видно, что следователь работал по узкой теме, выявлял то, что было связано с конкретным уголовным делом, по которому я проходил, - незаконное ношение оружия.
- А что мне светит? - обратился я к адвокату.
- По твоей статье - до трех лет, - перехватив инициативу, сказал следователь. - Кстати, вот, - он показал листок, - предъявляю вам санкцию прокурора на ваш арест, в связи с обвинением в незаконном хранении и перевозке оружия. Сейчас твое оружие направлено на экспертизу. Скоро мы узнаем, стреляли ли из твоего пистолета и есть ли у этого "ствола" определенная биография. А поскольку санкция прокурора получена сегодня, то сегодня тебя переведут в тюрьму.
- В какую? - спросил я.
- Не знаю, - пожал плечами следователь. - Это не в моей компетенции. Какая будет свободна.
- А что, есть свободные тюрьмы? - поинтересовался я.
- Я имею в виду свободные места в камерах, - сухо объяснил следователь.
В этот же вечер меня посадили в "автозак" и повезли в Бутырку. В машине находились еще несколько заключенных. Ехали молча. Казалось, от Петровки до Бутырки рукой подать, но везли нас почемуто очень долго. Наконец машина въехала во дворик. Передо мной медленно открылись похожие на шлюзы ворота тюрьмы.
Сначала я попал на сборку. Это помещение, где находятся люди до направления их в конкретные камеры, - что-то вроде карантина.
На сборке я пробыл около недели. Время пролетело быстро, ничего особенного не происходило. На сборке народ сидел разный. Поскольку почти все "попали в следственный изолятор впервые, то был какой-то своеобразный обмен информацией - кто что знает о правилах и законах тюремной жизни. Я молча слушал этот треп, стараясь, однако, не встревать в разговоры. Из болтовни я узнал некоторые подробности, важные для предстоящего мне пребывания в тюрьме. Теперь я был в курсе того, что существует так называемая общая камера, где содержится большая часть заключенных, и спецы - - спецкамеры, где сидит криминальная элита - воры в законе и авторитеты. Подобных камер в тюрьме было мало, в них сидело по 10 - 16 человек, и условия там были вполне сносные. Иногда в спецкамеры попадали люди, не принадлежащие к элите криминального мира, но такое случалось крайне редко.
Я немного страшился того, что могу не адаптироваться к тюремным законам, не ужиться, так сказать, с коллективом. Вскоре меня, выражаясь тюремным языком, выдернули. Прокричав вечером перед отбоем несколько фамилий, в числе которых была и моя, конвоир сказал:
- С вещами на выход!
Это означало, что названных людей-переводят в камеры. Мы долго шли по коридорам. Время от времени открывались двери какой-нибудь камеры и туда вталкивали новоприбывшего. Наконец я остался с конвоиром один на один. Я вопросительно посмотрел на него. Это был молодой парень, лет двадцати трех.
- А меня куда? - поинтересовался я.
- Как куда? В камеру, - ухмыльнулся тот.
- В какую? В общую?
- А ты что, хотел на спец, что ли? - с иронией спросил конвоир. - Что-то ты на крутого не тянешь, чтобы тебя на спец тащить! В общей будешь сидеть! Камера нормальная, не волнуйся!
- Сколько человек-то? - допытывался я.
- Тридцать, по стандарту, - отрезал конвоир.
Вскоре мы остановились у металлической двери, на которой красовался номер "162".
- Давай заходи! - сказал мне охранник, открывая дверь камеры.
Я вошел внутрь. Камера была действительно небольшая, рассчитанная на тридцать человек, только на самом деле людей там оказалось в три раза больше. Кто-то из них спал, кто-то ходил, разминая затекшие от постоянного сидения конечности. Стоял несмолкающий гул от разговоров и нескольких работающих телевизоров.
Я стоял у входа, не зная, что делать дальше. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Вдруг какой-то паренек, сидящий ближе всех ко входу, подошел ко мне и спросил:
- Чего, новенький, что ли?
Я молча кивнул головой.
- Давай садись пока ко мне на нары, ночь просидишь у меня. Тебе повезло, братуха, завтра будет этап, многие места в камере освободятся, так что, может, повезет и какая-нибудь шконка тебе перепадет.
Всю ночь я просидел молча рядом с этим парнем. Спать сидя я не привык, к тому же стоял оглушительный храп и воздух был настолько спертый, что практически нечем было дышать.
Утро в камере началось с восьми часов, по обычному тюремному распорядку. Вошли несколько конвоиров и оперативники. Всех выстроили в одну шеренгу. Началась перекличка. У оперативника был список. Он называл фамилию, человек повторял фамилию, имя, отчество, говорил номер статьи, по какой сидит. После проверки я сделал вывод, что москвичей в камере было процентов шестьдесят, остальные - приезжие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104