– Я вообще-то не любопытен, – сказал Вестин, – но меня прямо разбирает – почему это так важно?
– Понятия не имею, – честно сказал Валландер. – Но обязательно расскажу, когда сам пойму, почему это важно. Обещаю.
Он повесил трубку. Им вдруг овладело уныние – и не только потому, что ему не удалось заставить Вестина вспомнить их разговор. Скорее даже потому, что он был почти уверен – даже если Вестин вспомнил бы эти недостающие слова, они все равно никакого значения не имеют. Может быть, и правда попросить Лизу Хольгерссон передать следствие кому-нибудь еще? Но тут он вспомнил Турнберга и решил, что пока не сдастся. Он позвонил в справочную и попросил найти номер Стига Стрида. Оказалось, Стрид попросил не включать его номер в справочник, но засекретить не просил. Валландер записал – оказывается, Стрид переехал на Карделльгатан. Он набрал номер. Долго никто не подходил – он насчитал девять гудков. Потом ответил мужчина, судя по голосу – старик.
– Стрид.
– Меня зовут Курт Валландер. Я из полиции.
– Я не убивал Сведберга, – ядовито сказал Стрид, – хотя следовало бы.
Валландер разозлился. Это было оскорбительно. Даже если Сведберг и допустил серьезную ошибку. Он с большим трудом сдержался.
– Десять лет назад вы написали жалобу в юридическую комиссию, но она была оставлена без внимания.
– До сих пор не могу понять, – сказал Стрид. – Сведберга следовало выкинуть из полиции.
– Я звоню не для того, чтобы обсудить решение комиссии, – резко сказал Валландер. – Я звоню, потому что мне надо поговорить с вами. Узнать, что же в самом деле тогда произошло.
– А о чем тут говорить? Брат был в стельку пьян.
– Как его зовут?
– Ниссе.
– Он живет в Истаде?
– Он умер в девяносто первом году. Умер по причине, которая никого не удивит. Цирроз печени.
Валландер немного растерялся. Он рассчитывал в первую очередь поговорить как раз с братом – как-никак, именно его дебоширство привело в конце концов к тому, что Сведберг повел себя так странно.
– Примите мои соболезнования, – сказал он.
– Ну как же, – зло сказал Стрид, – заметно, как вы огорчены. Впрочем, это не важно, я сам не сильно горюю. Могу теперь жить спокойно. И никто не заявляется в любое время дня и ночи и не вымогает деньги. Во всяком случае, не так часто.
– Что вы имеете в виду?
– После Ниссе осталась вдова… не знаю, как ее назвать.
– Так вдова она или нет?
– Она себя называет вдовой, хотя женаты они не были.
– Дети были?
– У нее были. А общих с Ниссе не было, и слава богу. Кстати, один из ее отпрысков сидит в тюрьме.
– За что?
– Ограбление банка.
– А как его имя?
– Не его, а ее. Ее зовут Стелла.
– То есть приемная дочь вашего брата ограбила банк?
– А что в этом странного?
– В Швеции женщины не так уж часто грабят банки. Весьма и весьма примечательно. А где это было?
– В Сундсвале. Она несколько раз выстрелила в потолок.
Валландер смутно помнил эту историю. Он поискал карандаш.
– Мне нужно поговорить с вами более подробно, – сказал он. – Я могу вызвать вас в полицию. Или зайти к вам домой.
– А о чем нам говорить?
– Узнаете при встрече.
– Вы хамите, как и Сведберг. У вас там в полиции все такие?
Валландер едва сдерживался.
– Повторяю, – сказал он. – Я могу послать за вами полицейскую машину либо зайти к вам домой.
– Сейчас? В полвосьмого утра в субботу?
– Вы заняты?
– Я пенсионер по инвалидности.
– Вы живете на Карделльгатан. Через полчаса я буду у вас.
– Что, полиции разрешается врываться к людям в дом, когда ей угодно?
– Да, – сказал Валландер. – Если это необходимо. Мы даже можем будить людей, если этого требуют интересы дела.
Стрид продолжал что-то ворчать, но Валландер не стал слушать и повесил трубку.
Подумал и съел еще один помидор. Поменял простыни и собрал в кучу валявшееся по всей квартире грязное белье. Он представил, как Леннарт Вестин пилит дрова на своем острове. Потом вспомнил Эрику и ее кафе. Он уже давно так сладко не спал, как тогда, в задней комнате на раскладушке. Впрочем, он даже мог точно указать дату, когда он так спал в последний раз – когда Байба приезжала в Истад. Или когда он сам ездил к ней в Ригу.
Без пяти восемь он вышел из дому. Покосился на машину и решил пойти пешком. По дороге он пару раз останавливался у витрин маклерских контор. Нашел фотографию отцовского дома в Лёдерупе, и ему стало очень грустно. И не просто грустно – его мучила совесть. Конечно же ему следовало купить этот дом самому, хотя бы для того, чтобы оставить его Линде. Но было уже поздно.
В десять минут девятого он позвонил в дверь квартиры Стрида на Карделльгатан. Дверь открыли только после третьего звонка. Стриду было лет шестьдесят. Щеки покрывала щетина, от него сильно пахло вермутом. Из расстегнутой ширинки торчал край сорочки.
– Покажите полицейский жетон.
– Вы имеете в виду удостоверение, – сказал Валландер и помахал карточкой перед носом у Стрида.
Они вошли в квартиру, нуждающуюся в уборке не меньше, чем его собственная. На Валландера подозрительно уставились два кота. Стрид был игроком. Валландер сразу это понял – повсюду валялись старые газеты с результатами бегов, из переполненной мусорной корзины торчали порванные лотерейные билеты и талоны тотализатора. В гостиной шторы были задернуты, а на экране телевизора стояла страница телетекста: состав заезда в Сульвалле.
– Кофе не предлагаю, – буркнул Стрид, – надеюсь, долгого разговора не будет.
Валландер начал задавать вопросы. Стрид отвечал устало и неохотно. Это тянулось бесконечно, и терпение Валландера понемногу иссякало. Он подумал, что, скорее всего, в тот раз Сведберг чувствовал себя точно так же – теперь он его понимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166