– О чем?
– Это вам лучше знать.
Логично, подумал Валландер. В здравом уме наш директор банка, даром что на пенсии.
– Мне бы очень хотелось с вами встретиться, – сказал он. – У вас дома или, если вам неудобно, здесь, в полиции. Лучше всего завтра с утра.
– Раньше я каждое утро уходил на работу, – сказал Сунделиус, – а теперь изнемогаю от безделья. Просто на стенку лезу, не знаю, куда девать время. Жду вас в любое время, начиная с половины пятого утра. Я живу на Ведергренд. Я мог бы и сам прийти, но у меня с ногами неважно. Сколько вам лет?
– Скоро пятьдесят.
– Тогда у вас, наверное, ноги получше. К тому же в вашем возрасте надо больше двигаться. Иначе сами знаете – сердце, диабет…
Валландер остолбенел.
– Вы меня слушаете?
– Да, – сказал Валландер. – Я вас слушаю. Завтра в девять утра. Договорились?
Они собрались на оперативку в половине восьмого вечера. Лиза Хольгерссон появилась в последнюю минуту в сопровождении нового прокурора, замещающего уехавшего в Уганду Пера Окессона. После многолетних колебаний Пер наконец решился и взял отпуск без сохранения содержания. Его не было уже восемь месяцев, он работал в Международном комитете по делам беженцев. Он время от времени писал Валландеру, философствовал, пытался анализировать, как сказалась на его жизни перемена обстановки.
Валландеру его не хватало, хотя близкими друзьями они никогда не были. Иногда он завидовал решимости Пера. Сможет ли он сам когда-либо отказаться от своей профессии и заняться чем-нибудь другим? Скоро ему стукнет пятьдесят, а там уж вряд ли что-то изменится.
Он постучал карандашом по столу и оглядел комнату. Стул Сведберга по-прежнему пустовал. Пройдет время, подумал он, и кто-то займет его место.
Он рассчитывал, что вот-вот станет известно, вернулся ли Бьорклунд из Копенгагена, поэтому начал с рассказа о своей находке.
– Мы тут говорили только что, – сказал Мартинссон. – Есть одна деталь, которая мне, например, кажется странной. Ни одного дневника. Я спрашивал всех. Похоже, никто из этих ребят не вел дневник. Даже ежедневников у них не было.
– Более того, – сказал Ханссон. – Писем тоже нет.
– У меня тоже такое впечатление, – сказала Анн-Бритт Хёглунд. – Они словно заметали за собой след.
– Это касается и других? Я имею в виду тех, на фото?
– Да, – сказал Мартинссон. – Может быть, надо их поприжать по этому пункту.
– Может, и придется, – сказал Валландер. – Но Иса Эденгрен постепенно возвращается к жизни, так что в один прекрасный день мы сможем поговорить и с ней. Пока надо обратить внимание на две вещи. Во-первых, она всерьез хотела покончить с собой. А брат ее, Йорген, привел этот замысел в исполнение, причем оставил письмо, в котором на чем свет стоит костерит своих родителей.
Мартинссон перелистал свой блокнот и хотел было что-то сказать, но в дверь постучали. Вошедший полицейский поискал глазами Валландера.
– Бьорклунд вернулся, – сказал он.
Валландер поднялся.
– Я поеду один, – сказал он. – Это никакой не захват, так что продолжим, когда вернусь.
– Я хотел бы взглянуть на этот телескоп прямо сейчас, – сказал Нюберг и тоже встал.
Они поехали в машине Нюберга. На перекрестке их ждал полицейский автомобиль. Валландер вышел из машины.
– Приехал двадцать минут назад. На «мазде», – сообщил водитель.
– Можешь ехать домой, – сказал Валландер.
– Помощь не нужна?
– Нет.
Валландер уселся в машину.
– И в самом деле вернулся.
Они поставили машину у ворот. Из открытого окна доносилась музыка – какие-то латиноамериканские ритмы. Валландер позвонил в дверь. Музыка стала тише, и Бьорклунд открыл дверь. Он был в одних шортах.
– У меня к вам есть вопросы, которые не могут ждать, – объяснил Валландер.
Бьорклунд задумался, потом внезапно улыбнулся.
– Теперь понятно, – сказал он.
– Что понятно?
– Машина на перекрестке.
Валландер кивнул:
– Я заезжал днем. Дело, повторяю, ждать не может.
Бьорклунд пригласил их в дом. Валландер представил Нюберга.
– Когда-то в юности я всерьез подумывал стать техником-криминалистом, – сказал Бьорклунд. – В этом есть что-то захватывающее – посвятить свою жизнь поиску следов.
– Это не так романтично, как многим кажется, – проворчал Нюберг.
Бьорклунд посмотрел на него с удивлением:
– Не в романтике дело. Просто хотелось всю жизнь быть следопытом.
Они стояли у входа в его гигантскую комнату. Валландер заметил, что Нюберг разглядывает ее обстановку с большим недоумением.
– Думаю, лучше сразу перейти к делу, – сказал Валландер. – У вас к дому пристроен сарай. В углу стоит накрытый брезентом предмет. Телескоп. И я хочу спросить, не тот ли это телескоп, который мы ищем? Телескоп Сведберга?
Бьорклунд уставился на него:
– Телескоп? В моем сарае?
– Да.
Бьорклунд отступил на шаг, словно бы подчеркивая расстояние между ними:
– Интересно, кто это шарил в моем доме, пока меня не было?
– Я уже сказал, что я заезжал днем. Дверь в сарай была не заперта. Я вошел и увидел телескоп.
– Неужели это законно? Разве полицейским позволено рыться в чужом жилище?
– Если у вас есть претензии, что незаконно, можете отправить их в надзорные органы.
Бьорклунд поглядел на него долгим неприязненным взглядом:
– Пожалуй, так и сделаю.
– Какого черта! – зло сказал Нюберг. – Может быть, займемся делом?
– То есть вы не знали, что у вас в сарае стоит телескоп?
– Нет.
– Надеюсь, вы понимаете, что это звучит не особенно правдоподобно.
– Позвольте вас заверить, что мне с высокой горы плевать, как это звучит. Насколько мне известно, никаких телескопов в сарае нет.
– Мы сейчас пойдем и посмотрим, – сказал Валландер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166