Ощетинился, подумал Валландер. Фотография неизвестной женщины все изменила. Он осторожно двинулся дальше.
– После этого вы начали общаться?
Сунделиус, по-видимому, понял, что его неожиданная агрессивность не прошла незамеченной. Теперь он был, как и в начале разговора, само дружелюбие. Но Валландера не оставляло чувство, что Сунделиусу трудно сосредоточиться на разговоре – мысли его были где-то далеко.
– Мы вместе наблюдали ночное небо. Иногда. Вот и все.
– Где?
– Чаще всего за городом. Там, где небо действительно темное, особенно осенью. Например, в Фюледалене.
Валландер на секунду задумался.
– Когда я первый раз вам позвонил, – сказал он после паузы, – вы были удивлены, что я этого не сделал раньше. Вы сказали, что это довольно странно, поскольку у Калле было не так много близких друзей. Вы были одним из них?
– Я прекрасно помню, что я сказал.
– Но сейчас вы описываете вашу дружбу по-другому. Вы только иногда наблюдали ночное небо. И все?
– Ни он, ни я в душу друг другу не лезли.
– Просто мне трудно представить, что это можно назвать близкой дружбой.
– И все же это было именно так.
Ну нет, подумал Валландер. Именно так не было. А как было – я пока не знаю.
– Когда вы виделись в последний раз?
– В середине июля. Шестнадцатого, если точнее.
– Смотрели на звезды?
– Мы ездили в Эстерлен. Ночь была очень ясной. Хотя лето – не лучшее время для астрономии.
– Как он держался?
Сунделиус склонил голову набок:
– Не понял вопроса.
– Он был таким, как всегда? Не говорил ничего необычного?
– Совершенно как всегда. К тому же напомню: на звезды обычно смотрят молча. Мы, во всяком случае, придерживались такого правила.
– А после?
– После мы не виделись.
– Вы договорились встретиться?
– Он сказал, что уезжает на несколько дней, к тому же, мол, у него очень много дел. Мы должны были созвониться в начале августа, когда он уйдет в отпуск.
Валландер насторожился. Через три дня после этого разговора Сведберг уезжает на Бернсё. То, что сказал Сунделиус, подтверждает, что Сведберг уже тогда, шестнадцатого июля, знал, что поедет на остров. К тому же Сведберг заявляет Сунделиусу, что у него много дел и что уходит в отпуск в начале августа – в то время, как уже несколько дней находится в отпуске.
Сведберг врет, подумал Валландер. Сунделиусу, близкому приятелю, он не говорит, что в отпуске. Нам он не говорит, что ведет следствие. Первый раз за все время Валландер почувствовал, что где-то рядом верный путь. Но где – пока неизвестно.
Сведберг привирал Сунделиусу, тот, в свою очередь, привирает Валландеру. Но где-то же должна быть правда. Вот только как до нее добраться?
Валландер поблагодарил Сунделиуса за кофе. Тот проводил его до дверей.
– Мы наверняка еще встретимся, – сказал Валландер на прощанье.
Сунделиус уже полностью овладел собой:
– Я был бы очень благодарен, если бы вы заранее указывали время визита.
Валландер пообещал непременно поставить его в известность, прошел немного по Ведергренду и сел на скамейку около кафе «Водяной конь». В пруду плавали утки. Прокрутив в голове весь разговор, Валландер отметил в нем два критических момента: первый, когда Валландер показал Сунделиусу фото Луизы, и второй, когда он понял, что собеседник лжет. Начнем с фотографии. Из равновесия Сунделиуса вывел не сам снимок, а то, что он, Валландер, сказал по поводу десятилетнего тайного романа.
Может быть, все проще простого, подумал он. Может быть, речь идет не об одном романе, а о двух? Может быть, у Сведберга с Сунделиусом тоже были некие отношения? Что иногда возникавшие разговоры о гомосексуальных наклонностях Сведберга все же имели под собой основания? Валландер набрал в горсть гравия и чуть разжал пальцы. Мелкие камушки заструились на землю. Сомнительно. Фотография женщины… к тому же Стуре Бьорклунд говорил очень уверенно. У Сведберга с Луизой были долгие и прочные отношения. В связи с этим, разумеется, возникает еще один вопрос – почему Бьорклунд знал о ее существовании, а все остальные даже и не подозревали? Он отряхнул руки и встал. Вспомнил про рецепт в кармане и двинулся в аптеку. Пришлось немного подождать, прежде чем он получил выписанное Йоранссоном лекарство. Потом поспешил в полицию – доставая рецепт, он обнаружил, что мобильник все это время был выключен. Он прибавил шагу. Все равно разговор с Сунделиусом был очень полезен. Не то чтобы он внес какую-то ясность, но зато открыл какой-то новый, пока еще неизвестный им пласт.
Эбба сказала, что его заспрашивались. Он попросил ее пригласить всех на совещание через полчаса. По пути в кабинет он наткнулся на Ханссона.
– Я тебя искал, – сказал тот. – Пришли кое-какие результаты из Лунда.
– Дают медики дату?
– Похоже, да.
– Пошли поглядим.
Они направились в кабинет Ханссона. По пути он с удивлением заметил, что таблички с именем Сведберга на двери его бывшего кабинета уже нет. Удивление быстро перешло в раздражение.
– Кто распорядился снять табличку?
– Понятия не имею.
– Могли бы дождаться похорон.
– Похороны во вторник, – сказал Ханссон. – Лиза сказала, что приедет министр юстиции.
Валландер вспомнил эту решительную и уверенную в себе даму – она часто выступала в печати и по телевидению. Попытался вспомнить ее имя, но безуспешно. Ханссон быстро смахнул со своего стола билеты тотализатора и вытащил толстую пачку бумаг, присланных службой судебно-медицинской экспертизы Лунда. Валландер прислонился к стене и ждал, пока Ханссон найдет, что ему нужно.
– Ага, вот оно, – сказал наконец Ханссон.
– Начнем со Сведберга.
– Два выстрела, спереди, с близкого расстояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166