А вот что – не могу вспомнить.
– Возьми да позвони ему.
– Он почти наверняка и сам не помнит.
– Даже если и не помнит, все равно вдвоем вам легче будет восстановить разговор. Даже просто услышать его голос, и то будет легче вспомнить.
– Может быть, ты и права, – сказал Валландер с сомнением. – Я ему позвоню.
И тут же вспомнил еще один телефонный звонок.
– А что с этим лже-Лундбергом? С тем, кто звонил по телефону в больницу, спрашивал, как себя чувствует Иса?
– Я передала это дело Мартинссону. Мы поменялись какими-то поручениями, какими именно – не помню. Я занялась тем, чего он не успел, а он пообещал поговорить с сестрой в больнице.
Валландер почувствовал в ее словах скрытое недовольство. Они просто физически не успевают справляться с поручениями.
– Сегодня приедет подмога из Мальмё, – примирительно сказал он. – Они, наверное, уже в Истаде. Знакомятся с делом.
– Скоро все упрется в тупик. Некогда подумать, некогда сесть и привести в порядок мысли, проконтролировать, не забыл ли ты что. Кто захочет идти в полицейские, если единственное, что от нас требуется, – умение побыстрее схалтурить?
– Никто, – согласился Валландер, взял пакеты и поспешил уйти.
Женщины на газоне уже не было. Он поехал назад в Истад. На что указывают находки в квартире Лены Норман? Что эти пирушки были лишь частью чего-то куда более серьезного и тайного?
Он вспомнил, как несколько лет назад с Линдой случилось нечто вроде религиозного кризиса. Это произошло сразу после его развода с Моной. Линда, как, впрочем, и он сам, совершенно не знала, куда себя девать. Он стоял перед ее дверью и слушал, как она что-то бормочет – молится, как он считал. Потом он нашел в ее комнате несколько книг по сайентологии и забеспокоился всерьез. Пытался говорить с ней, но разговора не получалось. Наконец, этим вопросом занялась Мона. Он так и не узнал, о чем Линда говорила с матерью, но в один прекрасный день бормотание за дверью прекратилось. Она вновь занялась подготовкой к своей будущей профессии, как она тогда ее себе представляла – реставратора мебели.
От воспоминаний по спине пошли мурашки. Многие секты, возникшие в последние десятилетия, отличались превосходной организацией и жесткой дисциплиной. Религия и оккультизм стали товаром, таким же, как и все остальное. Отец его всегда с презрением говорил об этих ловцах человеческих душ. Потерявшие душевное равновесие люди попадаются в сети лжепророков и бьются в них, пока не погибнут.
Может, и правда – решение всех загадок находится в этих папках на заднем сиденье?
Валландер нажал на газ. Надо спешить.
Первое, что он сделал по приезде в полицию в Истаде, – нашел Эдмундссона и вернул ему долг. Потом прошел в комнату для совещаний, где Мартинссон знакомил приехавших из Мальмё полицейских с деталями следствия. С одним из них, шестидесятилетним следователем по имени Рюттер, Валландер встречался и раньше, двоих других видел впервые. Он поздоровался и вышел. Из-за разницы во времени звонить в Америку сейчас было бессмысленно, поэтому он только попросил Мартинссона зайти к нему попозже. Пошел в свой кабинет и начал просматривать папки, найденные в квартире Лены Норман в Лунде. Бумаги были в основном на английском, ему приходилось то и дело открывать словарь. Это оказалось очень утомительно, и у него разболелась голова. В начале двенадцатого, когда он прочел примерно половину, в дверь постучал Мартинссон. Он был очень бледен, глаза ввалились. Интересно, подумал Валландер, а я-то сам как выгляжу?
– Ну что? – спросил он.
– Нормальные профессионалы, – сказал Мартинссон, – особенно тот, что постарше. Рюттер.
– Мы очень скоро почувствуем, что они с нами, – сказал Валландер ободряюще. – Все-таки станет полегче.
Мартинссон устало стянул через голову галстук и расстегнул воротник сорочки.
– У меня есть для тебя поручение, – сказал Валландер.
Он подробно рассказал о лундской находке. Мартинссон постепенно оживился. Мысль о совместной работе с американцами придала ему сил.
– Нам нужно составить себе как можно более детальное представление об этой организации, – сказал Валландер. – И разумеется, ты должен рассказать им, что у нас тут произошло. О смерти Сведберга и тех четверых. Опиши поподробнее, что мы видели на месте преступления, позаимствуй, в конце концов, одну из карт у Нюберга. Прежде всего мы хотим узнать, сталкивались ли они когда-нибудь с чем-то подобным? В общем, свяжись с ними и попроси, чтобы они поддерживали с нами контакт. Если нам еще что-то понадобится, вернемся к этому завтра. Надо, конечно, поставить в известность и европейскую полицию. Эти секты есть не только в Америке и Швеции.
Мартинссон посмотрел на часы.
– Сейчас, конечно, не лучшее время звонить в Америку. Но попробовать можно, – сказал он.
Валландер поднялся. Они вышли и отксерили те из бумаг, которые Валландер еще не успел прочесть.
– Больше всего боюсь сект, – вдруг сказал Мартинссон. – Больше, чем наркотиков. Из-за детей. Не дай бог их втянут в религиозный кошмар. Вырваться почти невозможно. И ведь не достучишься.
– Было время, когда я очень беспокоился за Линду, – сказал Валландер.
Мартинссон ничего не спросил, и Валландер решил не продолжать. В ксероксе кончилась бумага. Пока Мартинссон закладывал новую пачку, Валландер думал о Сведберге.
– Помнишь, мы говорили, что на Сведберга была жалоба в юридическую комиссию? Ты что-нибудь узнал по этому поводу?
Мартинссон смотрел на него с недоумением:
– Ты что, не получил бумаги?
– Какие бумаги?
– Копия заявления в юридическую комиссию. И ее решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166