Вы не хотите сейчас изменить тогдашние ваши показания?
ЭБ.: Нет.
ДЛ.: А может быть, вы все это выдумали, чтобы нас навести на ложный след?
ЭБ.: Все было именно так, как я рассказывала. Это может подтвердить и этот бледный полицейский из Буроса, как его… Линдгрен? На него он тоже напал.
ДЛ.: Линдман. Вы можете дать всему этому разумное объяснение? Почему нападавший хотел знать имя убийцы Андерссона?
ЭБ.: Не знаю. Может быть, его мучила совесть.
ДЛ.: Почему его должна мучить совесть?
ЭБ.: Потому что убийство Андерссона может быть связано с убийством Молина.
ДЛ.: А это действительно так?
ЭБ.: Да. Но что он мог знать? И кто он?
ДЛ.: Может быть, тогда вы и решили признаться в убийстве?
ЭБ.: Ясно, что это сыграло роль.
ДЛ.: Пока оставим это. Давайте вернемся к событиям во дворе у Андерссона. Вы сказали – я цитирую, я записал эти слова – «Тогда я заставила его выйти в лес около дома и выстрелила». Так оно и было?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: Пожалуйста, расскажите более подробно.
ЭБ.: Я прижала ствол к его спине и велела идти. В лесу, недалеко от дома, мы остановились. Я последний раз спросила его, понимает ли он, что я говорю серьезно. Он засмеялся. Тогда я выстрелила.
(Стало тихо. Пленка продолжала крутиться. Кто-то, может быть адвокат, закашлялся. Стефан понял – что-то тут не так. В лесу было темно. Как она могла что-то видеть? К тому же Авраам Андерссон был привязан к дереву, когда в него выстрелили. Во всяком случае, полиция исходила из того, что он был жив, когда его привязали к дереву. Стефан понял, что Джузеппе начал сомневаться в правдивости признания Эльзы. Он обдумывал, как двигаться дальше. Может быть, пытался вспомнить, что писали в газетах, а что было известно только полиции.)
ДЛ.: Вы стреляли спереди?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: С какого расстояния?
ЭБ.: Примерно с трех метров.
ДЛ.: Он не двигался? Не пытался бежать?
ЭБ.: Он, наверное, не думал, что я выстрелю.
ДЛ.: Можете вспомнить, сколько было времени?
ЭБ.: Около полуночи.
ДЛ.: То есть было темно?
ЭБ.: У меня был с собой фонарь. Я заставила Андерссона его нести.
(Снова пауза. Эльза Берггрен ответила на первый вопрос из тех, что волновали Джузеппе.)
ДЛ.: Что случилось после того, как вы его застрелили?
ЭБ.: Проверила, мертв ли он. Он был мертв.
ДЛ.: А потом?
ЭБ.: Потом я привязала его к дереву. У меня была с собой бельевая веревка.
ДЛ.: Вы хотите сказать, что привязали его к дереву, когда он был уже мертв?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: А зачем?
ЭБ.: Тогда я не собиралась признаваться. Хотела, чтобы это выглядело иначе.
ДЛ.: Иначе чем что?
ЭБ.: Чем убийство, совершенное женщиной. Чтобы это было похоже на расстрел.
(Вот и на второй вопрос получен ответ, подумал Стефан. Но Джузеппе все же одолевают сомнения.)
ЭБ.: Мне надо в туалет.
ДЛ.: Делаем перерыв, сейчас пятнадцать часов тридцать две минуты.

Магнитофон включили снова. Допрос продолжался. Джузеппе вернулся к исходному пункту, повторял все вопросы, но все время задерживался на деталях – их становилось все больше. Классический допрос, подумал Стефан. Джузеппе смертельно устал, он работает уже несколько суток подряд, но он великолепно справляется с допросом, идет, как и положено, шаг за шагом.
Запись остановилась. Джузеппе назвал время окончания допроса – семнадцать ноль две. Последним были выводы – единственные выводы, которые он мог сделать на основании допроса.

ДЛ.: Я думаю, мы можем закончить. Значит, дело обстоит так: вы, Эльза Берггрен, признаете, что третьего ноября, сразу после полуночи, сознательно убили Авраама Андерссона около его дома в Дунчеррете. Вы рассказали, как все произошло, и привели в качестве мотива шантаж, проводимый Андерссоном по отношению к вам и Молину. Вы также утверждаете, что выбросили орудие убийства в воду со старого железнодорожного моста через Юснан. Все правильно?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: Вы не хотите что-нибудь изменить в ваших показаниях?
ЭБ.: Нет.
ДЛ.: Может быть, адвокат Германссон хочет что-то сказать?
СГ.: Нет.
ДЛ.: Тогда я должен сообщить, что вы задержаны и что вас доставят в полицию в Эстерсунде. Потом прокурор примет решение о содержании под стражей. Все эти подробности вам объяснит адвокат Германссон. Вы хотите что-то добавить?
ЭБ.: Нет.
ДЛ.: Вы рассказали все, как было?
ЭБ.: Да.
ДЛ.: Допрос окончен.

Стефан встал и потянулся. В комнате было душно. Он приоткрыл окно и допил стоявшую на столе початую бутылку «Рамлёзы». Стефан думал над услышанным. Тело затекло, ему надо было размяться. Джузеппе где-то спал. Стефан написал записку и положил на стол: «Короткая прогулка, до моста и обратно. Стефан».
Он шел быстро – было холодно. Тропинка для Прогулок вдоль реки была освещена. Ему опять показалось, что за ним кто-то следит. Он резко обернулся. Никого. Или все же метнулась с тропинки какая-то тень? Мне чудится, подумал он. Там никого нет. Он дошел до моста, где, по утверждению Эльзы Берггрен, она выбросила свое оружие. Даже не выбросила, а, как она выразилась, «выпустила из рук». Говорила она правду? Он должен исходить из того, что да. Никто не станет признавать убийства, которого он не совершал, если только у него нет каких-то особых причин скрывать истинного убийцу. Это бывает чаще всего с подростками. Родители берут на себя вину своих детей. Какой может быть еще мотив? Он подошел к мосту, попытался представить себе лежащее на дне ружье и пошел назад. Один вопрос Джузеппе забыл, подумал он. Почему она решила сделать свое признание именно сегодня? Не вчера, не завтра, а сегодня? Просто созрела? Или есть другое объяснение?
Он вернулся к Гражданскому дому и зашел с задней стороны. Окно по-прежнему было приоткрыто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130