ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Запоздалыми и очень неточными. Но, может быть, и они повлияли бы на течение событий, если бы вновь не встрял Гудович.
– Ваше величество, поберегите себя! Уже поздний вечер! Проштрафившийся капитан может быть доставлен сюда только к полуночи! Стоит ли негодяй тех свеч, что будут сожжены при его допросе?.. Завтра отправятся сюда маршем кирасиры, пусть и доставят Пассека!..
Запоздалый обед перешёл в ранний ужин, ужин затянулся, так что застолье окончилось едва ли не после полуночи. Государя настолько накачали вином, что он, не помня себя, уговаривал какую-то фрейлину расположить себя к ласкам спесивого барона Гольца, посланника прусского короля, запер обоих в особной комнате и, приставив караул из офицеров, сам некоторое время простоял со шпагою подле двери, беспрестанно хохоча. Но силы государя были уже на исходе, и он наконец пожелал отправиться почивать. Его раздели и повели под руки через потайную дверь в спальню к Елисавете Воронцовой. Дорогой государь вспомнил о переданном ему днём письме какого-то офицера. Тотчас на розыски письма был послан камердинер, но все карманы государева мундира оказались пусты – злополучное письмо будто испарилось.
– Верно, потерял, – сокрушался государь. – Вы поищите, поищите кругом, может, то была депеша огромной важности!
– Стоит ли печали таковая малость, депеша? – утешал государя камердинер. – Сколько их, депеш, каждодневно приходит на ваше высочайшее рассмотрение! И ни одна из них ни земли не подожгла, ни звёзд с небес не опрокинула.
Войдя в спальню к Воронцовой, государь повалился на диван подле кровати под балдахином и заснул.
И всё же ещё оставались шансы на спасение, потому что оставались люди, верные присяге.
В седьмом часу из Петергофа в Ораниенбаум прискакал ротмистр из драгунского деташмента, составлявшего эскорт императрицы.
Он нашёл главные ворота дворца будто нарочно запертыми и охрану крепко спящею. Пока он достучался, пока его пропустили, пока он требовал, чтобы по его слову немедленно разбудили государя – а сделать то камердинер наотрез отказался, так что вначале подняли с постели Гудовича, но тот вышел из своих покоев не прежде, нежели напился чаю, – короче говоря, пока в антикамеру вышел больной от перепою государь в чепце и персидском халате, было уже около девяти утра.
Понеже сменщик мой не приехал, я обязан был продолжать дежурство и, находясь в той же антикамере, слышал весь разговор между государем и драгунским ротмистром, коему, как я понял, было вменено в обязанность следить за всеми передвижениями Екатерины Алексеевны.
– Ну? – икая, спросил государь, держась за голову.
– Ваше величество, – упавшим голосом доложил ротмистр, – я явился сюда в седьмом часу, а сейчас около девяти. Осмелюсь сказать, таковые проволочки крайне губительны и нетерпимы!
– Ты что же, сукин сын, – рассердился государь, – разбудил меня, чтобы делать выговоры?
– Я прибыл доложить, что, несмотря на все принятые меры, её величество Екатерина Алексеевна исчезла из Петергофского дворца!.. Предполагаю, сие произошло между четырьмя и пятью часами утра. Окно на первом этаже выставлено. Вместе с её величеством исчезли горничная госпожа Шаргородская и камердинер господин Шкурин, что позволяет заключить о явно замысленном и тщательно подготовленном бегстве. Опрошенные мною сторожа донесли, что видели на выезде к главной петербургской дороге крытую карету, запряжённую шестёркой лошадей, и при ней двух или трёх офицеров верхами!..
Государь долго молчал, уясняя зловещий смысл происходящего: мятеж, о котором столько говорилось с высокомерной небрежностью, с недоверием и даже скукою, сделался фактом.
Наконец государь вскочил со своего кресла и заметался по комнате. У окна он покачнулся – стараясь удержать равновесие, взмахнул рукою, задев при этом бронзовую фигуру Авроры, державшую земной шар с вделанными в него часами. Фигурка упала, хрупкая бронза тончайшей работы не выдержала – у богини отлетели крылья, в часах треснуло и выскочило стекло.
Потирая ушибленную руку, государь с досадою пнул ногой инкрустированную янтарём подставку.
– Крылья, крылья и время, чёрт вас всех подери! – закричал он, брызгая слюной.
От ушиба или потрясения у него сделались мышечные спазмы в ноге – он вновь повалился в кресло. Послали за доктором, и в ожидании его сам Гудович принялся растирать икры государю.
– Сердце, сердце моё разотрите, генерал! – со слезами на глазах на высокой жалобной ноте говорил государь. – Такое коварство, такое вероломство, такая чёрная неблагодарность!.. Что же вы стоите как пень, господин ротмистр? Какие приказы вами отданы?
– Я немедленно послал тремя отрядами всех своих драгун для задержания кареты и возвращения оной в Петергоф! Но драгун слишком мало, если придётся силой отбивать карету!
– Немедленно поднять часть голштинцев! Вы поведёте их, господин ротмистр, и схватите преступную беглянку живой или мёртвой! Я не оговорился. На сей раз я не оговорился! Я слишком долго медлил и слишком долго играл во всепрощающего отца империи! Довольно! Отныне твёрдость и ещё раз твёрдость станет моим девизом!
Едва ушёл ротмистр, в антикамеру решительным и бодрым шагом вошёл человек в партикулярном платье. Государь и Гудович почтительно называли его Григорьем Григорьичем.
Едва он заговорил, я тотчас вспомнил, что слыхивал уже прежде его голос, только где и когда?
– Я только что из Петербурга, ваше величество, – сказал Григорий Григорьич. – И уже здесь прослышал, будто без спросу в столицу отлучилась её величество Екатерина Алексеевна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276
– Ваше величество, поберегите себя! Уже поздний вечер! Проштрафившийся капитан может быть доставлен сюда только к полуночи! Стоит ли негодяй тех свеч, что будут сожжены при его допросе?.. Завтра отправятся сюда маршем кирасиры, пусть и доставят Пассека!..
Запоздалый обед перешёл в ранний ужин, ужин затянулся, так что застолье окончилось едва ли не после полуночи. Государя настолько накачали вином, что он, не помня себя, уговаривал какую-то фрейлину расположить себя к ласкам спесивого барона Гольца, посланника прусского короля, запер обоих в особной комнате и, приставив караул из офицеров, сам некоторое время простоял со шпагою подле двери, беспрестанно хохоча. Но силы государя были уже на исходе, и он наконец пожелал отправиться почивать. Его раздели и повели под руки через потайную дверь в спальню к Елисавете Воронцовой. Дорогой государь вспомнил о переданном ему днём письме какого-то офицера. Тотчас на розыски письма был послан камердинер, но все карманы государева мундира оказались пусты – злополучное письмо будто испарилось.
– Верно, потерял, – сокрушался государь. – Вы поищите, поищите кругом, может, то была депеша огромной важности!
– Стоит ли печали таковая малость, депеша? – утешал государя камердинер. – Сколько их, депеш, каждодневно приходит на ваше высочайшее рассмотрение! И ни одна из них ни земли не подожгла, ни звёзд с небес не опрокинула.
Войдя в спальню к Воронцовой, государь повалился на диван подле кровати под балдахином и заснул.
И всё же ещё оставались шансы на спасение, потому что оставались люди, верные присяге.
В седьмом часу из Петергофа в Ораниенбаум прискакал ротмистр из драгунского деташмента, составлявшего эскорт императрицы.
Он нашёл главные ворота дворца будто нарочно запертыми и охрану крепко спящею. Пока он достучался, пока его пропустили, пока он требовал, чтобы по его слову немедленно разбудили государя – а сделать то камердинер наотрез отказался, так что вначале подняли с постели Гудовича, но тот вышел из своих покоев не прежде, нежели напился чаю, – короче говоря, пока в антикамеру вышел больной от перепою государь в чепце и персидском халате, было уже около девяти утра.
Понеже сменщик мой не приехал, я обязан был продолжать дежурство и, находясь в той же антикамере, слышал весь разговор между государем и драгунским ротмистром, коему, как я понял, было вменено в обязанность следить за всеми передвижениями Екатерины Алексеевны.
– Ну? – икая, спросил государь, держась за голову.
– Ваше величество, – упавшим голосом доложил ротмистр, – я явился сюда в седьмом часу, а сейчас около девяти. Осмелюсь сказать, таковые проволочки крайне губительны и нетерпимы!
– Ты что же, сукин сын, – рассердился государь, – разбудил меня, чтобы делать выговоры?
– Я прибыл доложить, что, несмотря на все принятые меры, её величество Екатерина Алексеевна исчезла из Петергофского дворца!.. Предполагаю, сие произошло между четырьмя и пятью часами утра. Окно на первом этаже выставлено. Вместе с её величеством исчезли горничная госпожа Шаргородская и камердинер господин Шкурин, что позволяет заключить о явно замысленном и тщательно подготовленном бегстве. Опрошенные мною сторожа донесли, что видели на выезде к главной петербургской дороге крытую карету, запряжённую шестёркой лошадей, и при ней двух или трёх офицеров верхами!..
Государь долго молчал, уясняя зловещий смысл происходящего: мятеж, о котором столько говорилось с высокомерной небрежностью, с недоверием и даже скукою, сделался фактом.
Наконец государь вскочил со своего кресла и заметался по комнате. У окна он покачнулся – стараясь удержать равновесие, взмахнул рукою, задев при этом бронзовую фигуру Авроры, державшую земной шар с вделанными в него часами. Фигурка упала, хрупкая бронза тончайшей работы не выдержала – у богини отлетели крылья, в часах треснуло и выскочило стекло.
Потирая ушибленную руку, государь с досадою пнул ногой инкрустированную янтарём подставку.
– Крылья, крылья и время, чёрт вас всех подери! – закричал он, брызгая слюной.
От ушиба или потрясения у него сделались мышечные спазмы в ноге – он вновь повалился в кресло. Послали за доктором, и в ожидании его сам Гудович принялся растирать икры государю.
– Сердце, сердце моё разотрите, генерал! – со слезами на глазах на высокой жалобной ноте говорил государь. – Такое коварство, такое вероломство, такая чёрная неблагодарность!.. Что же вы стоите как пень, господин ротмистр? Какие приказы вами отданы?
– Я немедленно послал тремя отрядами всех своих драгун для задержания кареты и возвращения оной в Петергоф! Но драгун слишком мало, если придётся силой отбивать карету!
– Немедленно поднять часть голштинцев! Вы поведёте их, господин ротмистр, и схватите преступную беглянку живой или мёртвой! Я не оговорился. На сей раз я не оговорился! Я слишком долго медлил и слишком долго играл во всепрощающего отца империи! Довольно! Отныне твёрдость и ещё раз твёрдость станет моим девизом!
Едва ушёл ротмистр, в антикамеру решительным и бодрым шагом вошёл человек в партикулярном платье. Государь и Гудович почтительно называли его Григорьем Григорьичем.
Едва он заговорил, я тотчас вспомнил, что слыхивал уже прежде его голос, только где и когда?
– Я только что из Петербурга, ваше величество, – сказал Григорий Григорьич. – И уже здесь прослышал, будто без спросу в столицу отлучилась её величество Екатерина Алексеевна?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276