Все это ему не
нравилось. Человека зачем-то на крыше привязали, дед и дивчина зря пошли,
могут на дворников напороться. В Лицее рассказывали, что в заброшенных
домах дворники по квартирам шарят, старые вещи шукают: картины там, если
уцелели, бронзу, фарфор. Их патруль когда ловит, то руки ломает. Говорят,
раньше их на месте стреляли, а потом перестали, людей мало, а эти хоть и
поганые, но, может, какой прок и будет. С ворюгами, правда, разговор
короткий, но так им и надо!
Между тем Митя осведомился, куда делись дед и Ксения, а выслушав Улю,
вдруг забеспокоился и со словами: "Пойду поддержу их" - исчез у себя в
комнате.
Его ждали минуту или две, но Митя, наверно, ушел не за одеждой,
потому что, когда Саркис приоткрыл дверь, из комнаты потянуло дымом и
вчерашними запахами.
- Что ты с чумным трешься? - сердито сказал Петро Уле.
Уля, не отвечая, смотрел себе под ноги. Саркис увидел половинку
платка.
- У Ксении что-то неладно, - задумался Уля.
- Зову патруль! - Петро двинулся в прихожую.
- Погоди, только пятнадцать минут прошло, - Уля выжидающе посмотрел
на Саркиса.
- Значит, так, мы пойдем за ними, а через пятнадцать минут - зови, -
сказал Саркис и снова посмотрел вверх. Человек по-прежнему был привязан к
птице. Может, дед и Ксения уже поговорили с ним и теперь возвращаются?

9
Они быстро выбрались из нагромождения камней и разбитых панелей и
вышли к уцелевшей части некогда большого красивого здания.
Уля посмотрел вправо, влево, подобрал камешек и с силой ударил оземь.
Камень отскочил налево, и Уля решительно ткнул пальцем в сторону двери,
болтающейся на одной петле. Саркис с большей охотой пошел бы к остаткам
широкой лестницы, ведущей... Никуда она не вела и упиралась в огромную
бетонную плиту, когда-то рухнувшую сверху. Вонзившись в ступени, она
расколошматила их в пыль, а сама нелепо торчала, этаким каменным, в
трещинах, занавесом.
За дверью было сумрачно, но свет из дыр освещал длинный коридор и
темные проемы дверей в стенах его.
В конце коридора за поворотом оказался небольшой зал с вздыбившимися
остатками деревянного пола, а в углу - винтовая лестница. Уля с сомнением
оглядел ее, понюхал воздух, пожал плечами и медленно пошел вперед. Саркис
потрогал скользкие перила и, вздохнув, двинулся следом.
В полумраке казалось, что они кружатся на месте, держась за столб и
переставляя ноги по неудобным ступеням. Вскоре лестница вывела на
площадку. Крыша над этим местом была сорвана, и открылась картина
разрушений - половина здания лежала месивом камней, балок и плит, а
уцелевшая часть дикой глыбой возвышалась над осыпью.
До крыши еще было далеко. Они осторожно перелезли через толстые
трубы, обогнули большой покореженный бак и пошли по узенькому балкончику,
прилепившемуся к стене, стараясь не смотреть вниз. Дойдя до середины, Уля
насторожился и попятился. Саркис, ничего не спрашивая, тоже повернул.
Рухни сейчас этот железный балкончик, Саркис бы не удивился. Нюх Ули
на опасность восхищал его. И не завидно. Если рядом друзья, которые могут
все, плевать, что сам не тянешь!
Ничего не происходило минуту, две... Уля стоял, тяжело дыша, потом
достал из кармана часть платка Ксении и, закрыв глаза, помял его в ладони.
Пошел назад, к баку и трубам, заглянул в проем. Сверху посыпалась пыль,
труха. Мальчики переглянулись. И полезли бетонным колодцем вверх по
скобам.
А наверху, у самого края колодца на небольшой площадке увидели деда
Эжена и Ксению, сидящих спинами друг к другу. В первую секунду они просто
удивились их позам, а во вторую обнаружили, что дед и внучка привязаны
друг к другу, а лица их замотаны тряпками.

- Чуть не задохнулся, - сказал, наконец, дед Эжен, отдышавшись и
отплевываясь. - Вот негодяи!
- Я одного укусила! - гордо сообщила Ксения, а потом сморщила нос: -
Хорошо, зуб не сломала.
- Куда же они делись? - озабоченно спросил старик, выяснив, что
мальчики по пути сюда никого не встретили.
- Они никуда не делись, - сказала Ксения, - они рядом.
Уля выхватил свою трубку и растянул ее во всю длину. Саркис подобрал
кусок ржавой арматуры.
- Не бойтесь, - сказала Ксения, - ничего они не сделают. Они
испугались, упали вниз и умерли. Их зомбики убили.
Мысль о том, что здесь, на высоте, внезапно могут налететь сонмища
мух и ослепить, задушить, была неприятна. Саркис шел за дедом Эженом и
Ксенией, перебирался через завалы; полз по балкам, а сам думал о том, как
в трещинах роятся мухи и посмей только раздавить хотя бы одну... Почему-то
внизу они не опасны, а в пределах Кольца их просто нет.
По широкой балке одолели провал и влезли по небольшой осыпи на крышу.
Вблизи арфа казалась частью огромной клетки, на которой распласталась
птица. К прутьям этой клетки был привязан человек. Когда они подобрались к
нему, то увидели худого мальчишку, молча глядевшего на них круглыми
глазами. Рот его был заклеен липкой лентой.

Всю дорогу назад незнакомый мальчик шел, вцепившись мертвой хваткой в
рукав Ксении. Уля пытался с ним заговорить на свету, когда они выбрались
из последнего коридора, но без толку. Мальчик дергал головой, молча водил
зрачками по сторонам...
У подъезда он успокоился, и, пока Петро приставал с расспросами к
деду, Саркису и Уле, деловито осмотрелся и отпустил рукав Ксении.
- Сначала нужно накормить человека, - провозгласил дед Эжен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172