Теперь
заклятие снято, и она уверена, что Мартын будет верным другом. "Новое
заклятие наложила?" - спросил Виктор, но не разглядел в темноте,
улыбнулась она или нет.
Мысли ходили кругами, но опять возвращались к тратам. Стена,
возводимая перед Хоромами, тоже требовала денег. Поиски в старых домах
себя не оправдали, в руинах теряли каждый день людей: то земля вдруг под
ногами осыпалась в бездонный провал, то падала бетонная плита, обрушивая
на головы перекрытия этажей. Да и неведомая смерть подстерегала в мрачных
завалах: пропадали разборщики, а потом находили тела их, убитых страшно.
Мастеровые люди ставили печи и обжигали кирпич, но горожане за всякую
работу требовали денег, а когда попытались их чуток поприжать, то едва не
случился бунт - тысяч двадцать москвичей привел мясник Кирилл ночью с
факелами под окна Хором разговаривать с Правителем. Хорошо, тысяцкие
догадались казармы запереть и дозорных отозвать, а то неровен час пальнул
бы кто! До утра Виктор беседовал с выбранными, был ласков, кроток,
подтвердил все вольности, в которых присягал еще Сармат, не отказался и
сам присягу городу принести, в свое время, разумеется. Разошлись
полюбовно, но после этого неделю в Хоромах все на цыпочках ходили.
Советников, что решили было горожан пощипать, в тычки прогнали, сгоряча
досталось и Евсею, хотя он был против затеи с налогом.
Впрочем, с городом поладили быстро. Через месяц после того, как все
патрули были отозваны и на окраинах начали пошаливать невесть откуда
взявшиеся лихие люди, депутация горожан снова объявилась у Виктора и
спросила, чем за порядок вносить плату - золотом или кирпичом?

Вот тогда он и задумался - не пора ли заглянуть в убежище? Не хотел
трогать кунцевское золотишко, берег на самый крайний случай, да, видно,
край уже настал. Могли забрести ненароком старатели. Медленно, очень
медленно росла стена, а по ночам иногда просыпался в липком поту -
чудились ему орды врагов, идущих тайными тропами к Москве, чтобы встать
под окнами Хором. И впрямь, как объявятся здесь стаи чудовищных медведей,
да как начнут в двери ломиться! Стена нужна позарез, высокая крепкая
стена.
Зимой вдвоем с Андреем они добрались до убежища. Старого Иосифа и
след простыл. Обнаружили на столе надпись "Все на месте", сделанную, судя
по всему, пальцем какой-то зеленой бледной краской.
Так оно и оказалось. Сволокли золотые кирпичики, которых оказалось
неожиданно много, в самый дальний и глухой закуток, поверх накидали хлама,
тряпья, гнили разной. Прикинув на глазок, Виктор сообразил, что вдвоем, да
и втроем не унести. Да и еще много барахла накопилось. Снаряжать надо
отряд, из самых верных людей. Или, наоборот, взять всякую дрянь, а потом в
воду. Сам удивился своей мысли и отбросил ее. Но не забыл. Еще пожалел,
что старика на месте не оказалось, хороший мог быть советник!

Вернулся Андрей и шепотом доложил, что близ угловой башни берег
совсем размыло, подвода не пройдет, а если по воде, то на обратном пути
завязнет. Пока будут сгружать-разгружать - настанет утро.
Решение нашлось сразу. Виктор послал одного из дружинников к подводе,
велел ждать у ворот монастыря. Андрею же сказал, что где-то здесь в стене
дверь, пусть достучатся, стража должна быть хоть какая. А потом по четыре
человека за каждый ящик и быстро через монастырские дворы к стенам. Сразу
надо будить настоятеля, чтоб долго не разговаривать с монахами.
Вскоре заполыхали факелы на стенах, скрипнув, отворилась дверь в
стене, и дружинники, кряхтя и вполголоса ругаясь от натуги, потащили груз.
До монастырских ворот их проводил заспанный служка в кое-как накинутой
одежде, а там из тьмы выступил сам отец-настоятель и грозно осведомился,
по какой надобности ночные шастания учиняют, да по чьему велению? В ответ
Виктор молча хлопнул его по плечу.
- А, это ты! - пробурчал Дьякон. - Неймется тебе...
Виктор извинился за вторжение, сказал, что беспокойства никакого не
доставит, и вернулся на берег, за последними ящиками. Вслед за ним явился
и настоятель в сопровождении нескольких отчаянно зевающих монахов. Дьякон
внимательно посмотрел на ящики, хмыкнул, но ничего не сказал. А потом,
когда дружинники с последним ящиком исчезли в проходе, придержал Виктора
за локоть и движением руки отослал свою братию.
- Вот что, - сказал Дьякон, когда они остались одни на берегу. - Ты
свое дело крепко знаешь, наслышан. Только помни, что душа у тебя одна.
Береги душу, гневу волю не давай. И себя береги...
В темноте Виктор не видел глаз Дьякона. Говорил настоятель негромко,
слабым голосом, казалось, что-то страшило его.
- Не понимаю тебя, - сказал в ответ Виктор.
Дьякон закашлялся, потер грудь.
- Хворь одолела, - сообщил он. - Ослаб телом. Скоро предстану перед
Отцом небесным. А ты себя блюди, без властного закона люди в скотство
впадут, а одним законом Божьим сейчас мало кого удержишь. Да-а...
Он снова замолчал, а Виктор со все возрастающим недоумением ждал,
когда Дьякон заговорит снова. Он никогда не видел его таким: неуверенным,
со слабым, дрожащим голосом. Может и впрямь плох? Но в плечах по-прежнему
широк, стоит твердо, да и рука крепка. Наверно, заботы одолели.
В воде плеснула невидимая рыба, со стороны реки ветер гнал удушливую
вонь гниющих водорослей. Виктор посмотрел на ту сторону. В неясном
размытом свете луны берег темнел угрюмой полосой без малейшего просвета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172