ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Не так откровенно, как у него, но...
Вот это сходство ушей на фотографиях и заставило Стырова позвонить давнему знакомому, как раз начальнику того, что соловьем заливается в лежащей на столе трубке, и задать всего лишь один вопрос: может ли у двух блондинов родиться брюнет?
– Может, – ответил приятель. – Если в предыдущих коленах, то есть среди бабушек или прадедушек, был хоть один брюнет. Но точный ответ может дать только ДНК-тест.
Результаты этого ДНК-теста и лежали сейчас перед ним, неопровержимо доказывая, что прокурор города Корнилов является родным отцом скинхеда-убийцы Ивана Баязитова.
Сам собой вспомнился рассказ Асии о муже-профессоре, узнавшем в пятьдесят лет, что не может и никогда не мог иметь детей и что ребенок, им воспитанный, чужой.
Видно, корниловская мамаша согрешила именно с брюнетом... И проявилось это лишь во втором поколении, у внука...
– Ну что, будете записывать код? – донесся из трубки недовольный голос собеседника.
– Код? – опомнился полковник и сообразил, что, завязнув в воспоминаниях, пропустил большой кусок словоизлияний генетика. – Давайте. – И автоматически воспроизвел на отчете «Медпункта» продиктованные четырнадцать цифр.
– Только к этой базе нужен допуск Е-18, без него не войдете, – ворчливо сообщил ученый.
– Спасибо, – поблагодарил Стыров. Требуемый допуск у него имелся, однако к чему он был сейчас и что за код ему продиктовали, оставалось непонятным.
«Ладно, это потом, – решил полковник. – Не к спеху».
* * *
Выматерившись вслед спине Зорькина, исчезнувшей за дверью, Митрофанов резко свез локтем в сторону оставленный бывшим наставником пакет. Увесистая ноша, облаченная в гладкий полиэтилен, стремительно проехалась по полированной столешнице и шмякнулась на пол. Из раззявившегося бокового шва почти на середину кабинета вылетела голубая пластиковая папочка, которая, в свою очередь, исторгла несколько листков, аккуратным веером разметавшихся по полу.
Чертыхаясь, Митрофанов присел на корточки, собирая разлетевшиеся бумаги. Сложил, не заботясь о последовательности, листочки с компьютерным текстом, поднял последний – изготовленную вручную странную схему с аккуратными красными квадратами, зелеными треугольниками, синими трапециями.
– У внучонка небось фломастеры позаимствовал, художник, – проворчал Митрофанов, невольно вглядываясь в яркую графику.
Внизу листка, как и положено на серьезных схемах, шла расшифровка условных обозначений: красный квадрат – Москва, зеленый треугольник – Питер, синяя трапеция – регионы. Все геометрические фигуры на схеме соединялись стрелками и пунктирами, на которых стояли даты. По центру схемы чернел шестигранник с лаконичной аббревиатурой ФСБ.
«ФСБ? – оторопел Митрофанов. – При чем тут ФСБ?»
Даже за время вынужденной бездеятельности бывший учитель навыков не потерял – это Митрофанов оценил сполна. Отчет Зорькина, больше напоминающий обвинительное заключение, пестрил ссылками на «листы дела» – тщательно подобранную информацию из разных источников. Погружаясь в картину мироздания, детально прорисованную старым следователем, Митрофанов сначала злился, потом негодовал, следом – задумался. Ощущение было таким, будто у него в руках граната с вытащенной чекой. И бросить нельзя – отбежать не успеешь, осколками посечет, и держать невмоготу – сплошные страх и безнадежность.
– Олег, обедать пойдешь? – заглянул в кабинет коллега.
– Уже обед? – поразился Митрофанов, не поднимая головы от стола. – Нет, работы много. Не знаешь, Сам на месте? Мне к нему срочно надо.
– Сам? Ты что, не в курсе? – удивился несказанно коллега. – Он же в реанимации! Ночью скинхеды напали, чуть богу душу не отдал.
– Что? – подскочил Митрофанов. – Скинхеды?
– Ну ты даешь! – укоризненно качнул головой коллега. – Весь город об этом гудит!
В приемной прокурора города ощущалось возбужденное любопытство. Телефоны разрывались от вопросов, секретарши, вдруг почувствовав себя самыми информированными и необходимыми людьми, по иерархии вставшими сегодня на уровень самого прокурора, вели себя высокомерно и нагло, демонстрируя непомерную усталость и озабоченность.
Выудив из намакияженных головенок минимум необходимых сведений, Митрофанов вернулся к себе.
То, что нет шефа, конечно, плохо. То, что его не будет довольно долго, еще хуже. Но ведь граната в его руке ждать не может! Вражда между силовиками давно уже ни для кого не была секретом. И Митрофанов, как и многие в их ведомстве, был хорошо осведомлен, что прокурор города Корнилов угоден далеко не всем. И если он, Олег Митрофанов, взорвет эту гранату, то...
С одной стороны, он обязан доложить начальству. Но – кому докладывать? Корнилов в реанимации, оклемается или нет – одному Богу известно. Если оклемается, то прокуратуре во главе с начальником – честь и почет за раскрытие государственной измены. А как иначе назвать то, что нарыл Зорькин? Тогда Корнилову – очередное звание или прямая дорога в замы Генерального, а он, Олег Митрофанов, как раз и займет освободившееся кресло первого зама прокурора города. Прокурором, конечно, его не поставят, молод, да и через ступеньку не перескочишь, а вот первым замом... Нынешнему давно пора на пенсию, только штаны протирает, от любых новостей шарахается как кошка от собаки, про это давным-давно все знают, поэтому вряд ли кто Митрофанова упрекнет, что он не доложился по инстанциям. Да и можно ли докладывать такое? Нет. Лучше сразу в Москву. Типа, дело сверхсрочное (а оно таковым и является), ждать выздоровления Корнилова нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Вот это сходство ушей на фотографиях и заставило Стырова позвонить давнему знакомому, как раз начальнику того, что соловьем заливается в лежащей на столе трубке, и задать всего лишь один вопрос: может ли у двух блондинов родиться брюнет?
– Может, – ответил приятель. – Если в предыдущих коленах, то есть среди бабушек или прадедушек, был хоть один брюнет. Но точный ответ может дать только ДНК-тест.
Результаты этого ДНК-теста и лежали сейчас перед ним, неопровержимо доказывая, что прокурор города Корнилов является родным отцом скинхеда-убийцы Ивана Баязитова.
Сам собой вспомнился рассказ Асии о муже-профессоре, узнавшем в пятьдесят лет, что не может и никогда не мог иметь детей и что ребенок, им воспитанный, чужой.
Видно, корниловская мамаша согрешила именно с брюнетом... И проявилось это лишь во втором поколении, у внука...
– Ну что, будете записывать код? – донесся из трубки недовольный голос собеседника.
– Код? – опомнился полковник и сообразил, что, завязнув в воспоминаниях, пропустил большой кусок словоизлияний генетика. – Давайте. – И автоматически воспроизвел на отчете «Медпункта» продиктованные четырнадцать цифр.
– Только к этой базе нужен допуск Е-18, без него не войдете, – ворчливо сообщил ученый.
– Спасибо, – поблагодарил Стыров. Требуемый допуск у него имелся, однако к чему он был сейчас и что за код ему продиктовали, оставалось непонятным.
«Ладно, это потом, – решил полковник. – Не к спеху».
* * *
Выматерившись вслед спине Зорькина, исчезнувшей за дверью, Митрофанов резко свез локтем в сторону оставленный бывшим наставником пакет. Увесистая ноша, облаченная в гладкий полиэтилен, стремительно проехалась по полированной столешнице и шмякнулась на пол. Из раззявившегося бокового шва почти на середину кабинета вылетела голубая пластиковая папочка, которая, в свою очередь, исторгла несколько листков, аккуратным веером разметавшихся по полу.
Чертыхаясь, Митрофанов присел на корточки, собирая разлетевшиеся бумаги. Сложил, не заботясь о последовательности, листочки с компьютерным текстом, поднял последний – изготовленную вручную странную схему с аккуратными красными квадратами, зелеными треугольниками, синими трапециями.
– У внучонка небось фломастеры позаимствовал, художник, – проворчал Митрофанов, невольно вглядываясь в яркую графику.
Внизу листка, как и положено на серьезных схемах, шла расшифровка условных обозначений: красный квадрат – Москва, зеленый треугольник – Питер, синяя трапеция – регионы. Все геометрические фигуры на схеме соединялись стрелками и пунктирами, на которых стояли даты. По центру схемы чернел шестигранник с лаконичной аббревиатурой ФСБ.
«ФСБ? – оторопел Митрофанов. – При чем тут ФСБ?»
Даже за время вынужденной бездеятельности бывший учитель навыков не потерял – это Митрофанов оценил сполна. Отчет Зорькина, больше напоминающий обвинительное заключение, пестрил ссылками на «листы дела» – тщательно подобранную информацию из разных источников. Погружаясь в картину мироздания, детально прорисованную старым следователем, Митрофанов сначала злился, потом негодовал, следом – задумался. Ощущение было таким, будто у него в руках граната с вытащенной чекой. И бросить нельзя – отбежать не успеешь, осколками посечет, и держать невмоготу – сплошные страх и безнадежность.
– Олег, обедать пойдешь? – заглянул в кабинет коллега.
– Уже обед? – поразился Митрофанов, не поднимая головы от стола. – Нет, работы много. Не знаешь, Сам на месте? Мне к нему срочно надо.
– Сам? Ты что, не в курсе? – удивился несказанно коллега. – Он же в реанимации! Ночью скинхеды напали, чуть богу душу не отдал.
– Что? – подскочил Митрофанов. – Скинхеды?
– Ну ты даешь! – укоризненно качнул головой коллега. – Весь город об этом гудит!
В приемной прокурора города ощущалось возбужденное любопытство. Телефоны разрывались от вопросов, секретарши, вдруг почувствовав себя самыми информированными и необходимыми людьми, по иерархии вставшими сегодня на уровень самого прокурора, вели себя высокомерно и нагло, демонстрируя непомерную усталость и озабоченность.
Выудив из намакияженных головенок минимум необходимых сведений, Митрофанов вернулся к себе.
То, что нет шефа, конечно, плохо. То, что его не будет довольно долго, еще хуже. Но ведь граната в его руке ждать не может! Вражда между силовиками давно уже ни для кого не была секретом. И Митрофанов, как и многие в их ведомстве, был хорошо осведомлен, что прокурор города Корнилов угоден далеко не всем. И если он, Олег Митрофанов, взорвет эту гранату, то...
С одной стороны, он обязан доложить начальству. Но – кому докладывать? Корнилов в реанимации, оклемается или нет – одному Богу известно. Если оклемается, то прокуратуре во главе с начальником – честь и почет за раскрытие государственной измены. А как иначе назвать то, что нарыл Зорькин? Тогда Корнилову – очередное звание или прямая дорога в замы Генерального, а он, Олег Митрофанов, как раз и займет освободившееся кресло первого зама прокурора города. Прокурором, конечно, его не поставят, молод, да и через ступеньку не перескочишь, а вот первым замом... Нынешнему давно пора на пенсию, только штаны протирает, от любых новостей шарахается как кошка от собаки, про это давным-давно все знают, поэтому вряд ли кто Митрофанова упрекнет, что он не доложился по инстанциям. Да и можно ли докладывать такое? Нет. Лучше сразу в Москву. Типа, дело сверхсрочное (а оно таковым и является), ждать выздоровления Корнилова нельзя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107