Последние хоть и солидарны с «красными» в плане антифашизма и антирасизма, но категорически против коммунизма. Потому и назвали себя – RASH – аббревиатура из трех слов: «Red and Anarchist Skinheads».
– Хочешь сказать, что все нынешние бритоголовые встроены в политику? – насторожился Зорькин, кажется, начиная смутно понимать, почему дело поручено именно ему.
– Почти, – кивнул Рогов. – Если скинхед вне политики, то это уже модник.
– Кто?
– Модник. Тот, кто примкнул к движению, подражая внешним атрибутам – бритая голова, тяжелые ботинки, свастика на руке. В последнее время, кстати, их становится все больше, то есть скинхедом быть модно! Понимаешь? В нашей стране модно быть фашистом! Чушь, дикость, но это так! Лет десять назад когда эта тенденция только-только начала проявляться, я был в составе группы ученых, которые написали аналитическую записку в правительство об опасности скин-движений. Реакция была весьма своеобразной: у нас появились скинпеды.
– А это еще кто? Педики, что ли?
– Именно. Скинов, осужденных за хулиганство, стали определять в камеры к кавказцам. Специально. Чтоб покруче наказать. Ну а кавказцы их попросту «опускали». Вот и представь, вышли пацаны после года-двух тюрьмы и начали сбиваться в стаи. Уже по принципу сексуальной ориентации. И конечно, делом чести стало мочить своих обидчиков.
– То есть...
– Вот именно!
К дикому удивлению Зорькина, оказалось, что у скинов имеется не только отличительный стандарт внешнего вида, но и своя музыка, свои печатные издания.
– У нас их много, что ли? – ошарашенно поинтересовался следователь. – Если и музыка, и пресса...
– Около ста тысяч – это много или мало? – вопросом на вопрос ответил Рогов. – Два года назад генеральный прокурор официально сообщил, что их – пятьдесят тысяч, а правозащитники утверждают, что сегодня – сто. Как минимум. И это всего за два года!
– Москва? – с тоскливой надеждой поинтересовался Петр Максимович. – Там в основном?
– Увы, Петюня, больше всего бритоголовых у нас, в Питере, причем самых махровых, «коричневых»...
– Да нет, ты что-то путаешь, – отмахнулся Зорькин. Верить в озвученную другом информацию совершенно не хотелось. – У нас даже когда дела по дракам бывают... или помнишь, сколько раз на иностранцев нападали, официально извещалось, что это – обычное хулиганство и никакого отношения к межнациональным конфликтам не имеет. Дети же. Родители на работе все время, ни комсомола, ни пионерии, спортшколы позакрывали, куда податься? Вот и хулиганят. Сам говоришь, быть скином – модно. Придуриваются. Вспомни, мы в детстве тоже стенка на стенку ходили, класс на класс. Двор на двор. Даже район на район, бывало. Штаны с бахромой носили, волосы до плеч, как Битлы. Вот и эти – так же.
– Не спорю, – пожал плечами Рогов. – Только мода, заметь, не на пустом месте вырастает. Должны быть носители, те, кто подскажет, почему голову надо брить, зачем в носке ботинка металл. Сам знаешь, если на сцене висит ружье, оно должно выстрелить. Так и тут. Раз пацан надел специальную обувь для драки, он непременно пустит ее в ход. Хотя бы для того, чтоб опробовать. И рядом обязательно окажется тот, кто подскажет, на ком именно. Кстати, помнишь, может быть, из истории: большинство черносотенцев были выходцами с рабочих окраин. У нас сейчас – та же история: больше всего скинов вырастает в спальных районах, в плохо обеспеченных или неполных семьях. Я тебе одну цифру приведу, сам все поймешь: в России, по последним данным, двенадцать процентов населения поддерживают фашизм, а пятьдесят процентов считают, что фашизму создан режим максимального благоприятствования. По крайней мере, милиция это дело весьма поощряет.
– Не бреши! – грубо оборвал друга Зорькин. – Это ты там в своих заграницах понахватался? Я к тебе как к другу, как к специалисту пришел, чтоб вопрос прояснить. А ты мне американскую лапшу на уши вешаешь?
– Не хочешь – не слушай, – пожал плечами приятель. – Но насколько я помню, то убийство, которое ты расследуешь, именно на национальной почве?
– И что? – Зорькин разозлился. – Но это – единичный случай в городе, потому и поручили мне!
– Как самому опытному? – хохотнул Рогов.
– Наоборот, – Зорькин сник, – если бы у дела был политический окрас, хрен бы мне его доверили. Сформировали бы следственную группу, шеф бы взял под свой контроль. А так... Модники, как ты говоришь. Куртки, свастики, подтяжки. Пива нажрутся, а энергию куда девать?
– То есть, ты считаешь, в скинах нет ничего опасного?
– Да я сам сегодня заявление нашего пресс-центра читал. Все это происки твоих западных друзей. Роетесь, ищите, как бы побольнее Россию ужалить. Вот и нашли! Типа, русские Гитлеру голову свернули, а мы теперь всему миру докажем, что у них своих гитлеров полно! Эх, Леня, ты-то чего? Русский же! Сколько ж можно гной изливать? Неужели за державу не обидно?
– Обидно, Зорькин, до кровавых соплей обидно! И не за то, заметь, что эти отморозки по улицам гуляют, а за то, что безнаказанно гуляют! Погромы, избиения, убийства... Когда ж наконец вы головы из песка вытащите и поймете, что это не просто подростковые игры? Это самый настоящий фашизм! Причем поощряемый!
– Кем? – набычился Зорькин.
– А это я у тебя, как представителя прокуратуры, спросить хочу. Есть статистика, вполне официальная которая показывает, что милиция сознательно отказывает в возбуждении уголовных дел, если вопрос касается конфликта на национальной почве.
– По-твоему, если русский в бубен китайцу дал, это фашизм. А если русский русскому – обычное хулиганство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107