– Ну, все? – стал откровенно злиться Зорькин.
– Дай кофе допить, – ухмыльнулся Дронов. – Неужели неинтересно? Тогда, может, ты мне скажешь, почему там ментов совсем не было? А появилась наша доблестная гвардия только час спустя, когда все заканчивалось.
– Ну вот это ты не в бровь, а в глаз! – Зорькин даже хмыкнул. – А когда наши менты вовремя появлялись?
– Не скажи, Максимыч! Смотри... На Пионерской, как только митинг демократы собирают, всю площадь тройным кольцом обкладывают! ОМОН, пожарные, «скорая».
– Ну ты сравнил! Так то ж демократы! – снова хмыкнул Зорькин, и вдруг сам ужаснулся тому, что сказал. – О митингах-то заранее известно!
– А о шествии скинов, типа, никто не знал? Тогда чего машины с ОМОНом у метро и на всех перекрестках делали? Случайно отдохнуть встали? Погромщики уже расходиться начали, тут как менты выскочат! Да как налетят! Да как начнут смутьянов дубинками молотить! Тех, конечно, кто вовремя, по команде, не смылся. Это тебе – три. А есть еще и четыре! – Дронов придвинул почти к носу Зорькина крепкий кулак. – Я лично видел, как по толпе, среди подростков, сновали здоровенные такие мужики в камуфляже. То бутылочку зажигательную в машинку пульнут, то к витринке сапожком приложатся... А в перерывах – бла-бла-бла по мобильникам!
– Ты что хочешь сказать... – Зорькин побледнел.
– Да уже сказал, Максимыч!
– И кто это все затеял, как ты думаешь?
– А вот это не моя компетенция! – хохотнул Дронов. – Но точно знаю, или наши, или другие наши. Третьего не дано. Как там, кстати, твой убивец?
– Плохо, – думая о своем, отмахнулся Зорькин. – Снова едва не окочурился. Чего-то там с легкими, началось внутреннее кровотечение, а доктора проморгали. Когда спохватились, у него уже сердце останавливалось. Если б лечащий врач свою кровь не дал, все, уже бы и похоронили. Прикинь, врач-абхаз спасает русского фашиста, цель жизни которого – уничтожение кавказцев.
Дронов просто застыл на пороге от изумления:
– Слушай, у этих чурок вообще-то мозги есть? Их мочат, а они кровь дают. Ты бы стал спасать убийцу? Я – точно нет. Не понимаю...
– Вот и я ничего не понимаю, – эхом отозвался Петр Максимович.
* * *
Следователь достал. Как только Ване стало чуть лучше и он перестал летать под потолком, тот являлся в палату, как на дежурство. Придвигал к кровати стул, пристраивал на коленях потертую коричневую папку, протирал платком вытянутые из футляра узенькие очечки и начинал нудить. Вопроса у следователя всего два: как Ваня попал в организацию и чем они там занимались? То есть спрашивал следак, конечно, больше, все время менял слова, предложения строил по-разному, чтоб сбить Ваню с толку. Дурака нашел! Ему же руку отрезали, а не голову! Чтоб он какому-то чужаку сдал своих?
В уверения следователя, что свои его предали и свалили все на него, верилось не очень. Скорее всего, это такой конспиративный ход, чтоб сбить ментов со следа. А потом все расскажут честно, и следак поймет, что Ваня вообще ни при чем, что он даже и одного раза ударить того чурку не успел. Хотя если б успел вовремя, то вмазал бы. За Бимку, за Катьку, да все беды, что происходят от этих черножопых. И нисколько бы не жалел. Заслужил – получай!
Мысленно Ваня даже пытался себе представить, как бы все происходило, если бы он был со всеми с самого начала. Допустим, он смотрит это по телевизору...
Вот они дружной командой идут по переулку. Вот видят, как черный, забрав из музыкалки девчонку, пилит к машине. Костыль бросает боевой клич, они разом окружают этого ублюдка и начинают метелить. Ваня слышит крики, звуки ударов, даже стоны. Но как только начинает воображать себя выталкивающим кулак или выбрасывающим вперед ногу в тяжелом ботинке с металлическим носком – все! Картинка мгновенно исчезает, будто на телевизор накинули плотную марлю. Типа той, что летом мать вешает на окна от мух.
Ваня принимается за просмотр снова и снова – то же самое! Как назло! Как будто кто-то не дает ему заглянуть в самое интересное место! Засада.
– Повторяю вопрос... – Следак гундосит скучно и противно, как химичка на уроке. – Когда ты узнал о существовании организации и как туда попал?
Как-как.. Да никак он не узнавал. На подготовительных курсах в институте познакомился с Римом. Правда, тогда он еще не знал, что это – Рим. Обычный парень – Серега Сарычев из того же района, что и Ваня, из соседней школы. Вместе ехали домой, потом от метро Ваня собрался на тренировку, а Серега – на собрание. Ваня тогда еще посмеялся: «На комсомольское, что ли?» «На пионерское, – ухмыльнулся Серега, – ты на детской груше кулаки точишь, а мы на черных!» «На каких черных? – не понял Ваня. И решил пошутить: – На неграх, что ли?» «Иногда и негры попадаются, – уклонился Серега. – А вообще не твоего ума дело. Иди в свой детский сад, заучка! У нас тренировки настоящие, взрослые. Спецназовцы проводят».
Ваню заело. Во-первых, на «детский сад» обиделся, потому что секция бокса в детском спортивном клубе, куда он ходил вот уже несколько лет, числилась лучшей в городе. У их тренера одних чемпионов России человек десять! А во-вторых, «заучка» – было прямым оскорблением! К тому же слова про настоящие тренировки со спецназовцами, честно говоря, Ваню зацепили.
– Базар фильтруй, – прищурился он.
– Не веришь? – точно так же прищурился Серега. – Доказать? Пошли!
Вот так, первый раз прогуляв тренивовку, Ваня и попал в организацию.
Помещение, где они оказались, начиналось с вывески на неприметной двери «Подростковый клуб "Феникс"».
Входишь – небольшая комната, типа раздевалка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107