Но вот пес решительно бросился к норе и, чуть помедлив у входа, ловко прямо-таки ввернулся внутрь.
– Кажется, что-то есть! Не зря я выпросил этого фокса в городе! – Высокий охотник прислушался к звукам, доносившимся из-под земли, и потянулся за ружьем, прислоненным к стволу дерева, росшего неподалеку.
– Погоди, не стреляй, Митрич: попробуем взять живьем, – предложил тот, что принес собаку.
Шум в норе приближался из глубины к входу. Рычание, приглушенная возня – и вот из норы показался хвост лисицы, а затем она и сама выползла, яростно отбиваясь от наседавшего на нее пса. Оказавшись на поверхности, лисица рванулась в сторону и хотела было пуститься наутек, но фокстерьер, мгновенно изловчившись, схватил ее за горло. Так и накрыли их обоих плащом, крепко прижали лисицу к земле, с трудом оторвали от нее вцепившегося фокса. Лисенок извивался, пытался укусить людей, но его судьба была решена: крепкая тесемка опутала передние и задние ноги и затянулась мертвым узлом на морде.
– А ну полезай-ка теперь в мешок! – приговаривал высокий, запихивая спеленатого лисенка в рюкзак.
– Митрич! Смотри-ка: в норе, верно, еще лиса осталась!
И в самом деле, фокстерьер, не успев даже немного поотдышаться, снова рванулся и исчез в темном отверстии. Тимка с тяжелым чувством наблюдал всю эту картину: он уже предвидел исход неравного поединка.
– Вот и лопата не понадобилась, – удовлетворенно проговорил низенький, плотно увязывая мешок с двумя лисятами. – За две курицы – два лисенка, не так уж плохо!
– Малых-то взяли, а старые ушли, да, видать, и других молодых с собой увели! – проговорил высокий, собирая разбросанные около норы вещи. – Ну да ладно, в этом году лисы больше сюда не вернутся, это уж точно!
Через некоторое время снова, и теперь уже надолго, установилась тишина около разоренного лисьего логова.
Выбрался Тимка из своего убежища и еще раз удивился, как быстро кругом шло время: казалось, еще пять минут назад было позднее лето, а вот уже пожелтели березовые листья, и земля уже прихвачена первым морозцем.
«Как же мне узнать, что делается теперь с моими лисятами?» – подумал было Тимка, пробираясь через густой молодой ельник.
Здесь, под густыми еловыми ветками, было совсем-совсем темно. Но вот ельник остался позади, а в лесу было по-прежнему темно. Взглянул Тимка на небо и поежился: громадная свинцовая туча закрыла весь небосвод, острый, пронизывающий ветер раскачивал вершины голых берез, шумел еловыми лапами. Вот мелькнули первые снежинки и посыпались, понеслись по лесу, аккуратно покрывая белой пеленой все вокруг. Снег шел и час, и другой, и всю ночь, а наутро весь лес стоял неестественно тихий и неподвижный.
– Ну вот и замечательно! – обрадовался Тимка, ничуть не испугавшийся этого белого безмолвия. – Теперь-то я найду своих лисят!
Говоря так, он вспомнил, как они с папой каждый год старались попасть из города в лес сразу после первого снегопада и как папа учил его азбуке зимнего леса. Конечно, Тимка еще не был отличником или даже «хорошистом», как иногда называли в его школе четверочников, но разобрать, где пробежала лиса, он мог уверенно.
– Тут уж не запутаешься… – бормотал Тимка, выглядывая среди деревьев, не мелькнет ли где-нибудь такая заметная цепочка лисьих следов.
Немало пришлось исколесить ему лесных гривок, косогоров и оврагов, пока наконец он не нашел того, что хотел, – ровную цепочку следов. Да, сомнений не было: здесь совсем недавно прошла лиса. То, что прошла лиса, а не собака, по следу определить было совсем не трудно – аккуратно, след в след, ступали лапки, и все отпечатки как будто по ниточке выведены вдоль одной линии, а две передних подушечки с коготками чуть отставлены вперед от трех задних.
– След небольшой, видно, лиса молодая, – размышлял Тимка. – Придется пойти по следу, иначе ничего не увидишь.
Говоря так, Тимка, конечно, подражал отцу, который спокойно и уверенно разбирался в лесных следах, и всегда все получалось, как он говорил. Тимка сначала не верил, что можно догнать лису или зайца по следу, но они вместе с отцом не раз это делали потом, чтобы полюбоваться издали на охотящуюся лису или вышугнуть зайца из чащобы.
Прошел Тимка аккуратно около следа с полкилометра и вы шел на опушку леса. Здесь ровная строчка кончилась. По следам было видно, как зверь бросался то в одну, то в другую сторону, разрывал лапами тонкий снежок и еще не особенно мерзлую землю.
«Мышковала…» – опять по-взрослому и с удовольствием, что правильно разобрался, подумал Тимка, увидев следы охоты за мышами. Здесь действительно лисица хорошенько поохотилась на колонии полевых мышей, сильно размножившихся этой осенью.
И тут Тимке повезло. Пока он раздумывал, что делать дальше, чтобы побыстрее встретить лису, она сама пожаловала к нему в гости. В разгар охоты она на время потеряла осторожность и случайно оказалась совсем близко от опушки, где замер Тимка. Да, сомнения больше не оставалось: это был Курносый, тот самый лисенок, который тогда следом за матерью убежал от охотников, пришедших к норе. Какой он стал большой и красивый! Только вздернутый нос остался такой же смешной и заметный. И тут Тимке пришла в голову счастливая мысль поговорить с Курносым.
– Тяв-тяв! – затявкал Тимка неожиданно для себя звонким голосом. – Тяв-тяв!
Лисица вздрогнула, метнулась было в сторону, потом настороженно остановилась, повернулась носом к Тимке и чуть опустила голову набок.
– Тяв-тяв! Я Тимка! Здравствуй, Курносый! Я так рад, что снова встретил тебя живым и здоровым! Тявв!
– Рр! Ти-яв-лв! Я ведь не знаю тебя! Чего тебе нужно от меня?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46