Мой отец все еще церковный ректор и проводит церемонию в нашей небольшой
деревушке, с которой я связан столькими счастливыми воспоминаниями без
заботного детства.
Затем поездка в Грац, на этот раз в качестве инструктора, а не курсанта. По
леты в строю, пикирование, бомбометание, огонь из бортового оружия. Я част
о нахожусь в своем самолете по восемь часов в день, поскольку у меня нет по
мощников. В плохую погоду или во время технического обслуживания в распи
сании появляются военные упражнения или спорт. Экипажи, которые присыла
ют ко мне школы летчиков, после тренировок отправляются на фронт. Когда о
ни закончат обучение, я встречу некоторых из них в недалеком будущем. Мож
ет быть, даже в своей собственной части. В часы отдыха я продолжаю легкоат
летические тренировки, играю в теннис, плаваю, или брожу по величественн
ым окрестностям Граца. Через два месяца я получаю помощника. Пилот Якель
из 3-й эскадрильи только что был награжден Рыцарским Крестом Железного К
реста и откомандирован в нашу учебную часть. Мы проводим налеты на мирны
е цели, как будто бы на фронте. Я располагаю двумя «Мессершмиттами», так чт
о мы также способны имитировать перехват «Штук» вражескими истребител
ями. Тренировки трудные и напряженные, но я считаю, что экипажи, которые их
выдерживают и делают то, что от них требуется, учатся многому. Физические
усилия и выносливость выковываются спортом. Почти каждое утро по понеде
льникам я устраиваю для всех забег на 10 километров, это послужит только хо
рошему. После обеда мы отправляемся в Андриц поплавать и проверить нервы
. Все курсанты участвуют в прыжках с шестом и с энтузиазмом соревнуются з
а разряд по плаванью.
Якель младше меня на несколько лет и все еще совсем мальчишка. На него нев
озможно сердиться независимо от того, в какие странные ситуации он порой
попадает. Он живой и полный веселья, старается жить полной жизнью. По воск
ресеньям я обычно отправляюсь в горы. Перед караульным помещением есть а
втобусная остановка и я всегда сажусь здесь на автобус, идущий в город. Те
нь автобуса путешествует вместе с нами и вдруг по ее форме я замечаю, что н
а крыше кто-то едет. Там веселятся и дурачатся, особенно когда по улице ид
ет какая-нибудь девушка. Я могу догадаться кто они, по их кепи. Это солдаты
с нашей базы, но это не могут быть мои курсанты, потому что неоднократно от
давались приказы, запрещающие военнослужащим ездить на крышах автобус
ов. Я говорю лейтенанту из наземной службы, который сидит рядом: «Эти парн
и, там, наверху, должно быть ваши?» С некоторым превосходством в голосе он
отвечает: «Вы будете смеяться, но это ваши!»
Когда солдаты возвращаются в Грац я отдаю приказ явиться ко мне в 11 утра в
понедельник. Когда они появляются, я говорю: «Что это вы к дьяволу такое се
бе позволяете? Вы знали, что нарушаете приказ! Это неслыханно!».
Я вижу по их лицам, что они хотят мне что-то сказать и я спрашиваю, что они м
огут сказать в свое оправдание.
«Мы только думали, что все в порядке, поскольку с нами ехал также инструкт
ор Якель».
Я быстро распускаю их и разражаюсь смехом. Затем я представляю себе Якел
я, восседающего на крыше автобуса. Когда я объясняю ему, во что он меня втр
авил, он изображает наивное удивление и я больше не могу сохранять строг
ое выражение на лице.
В Граце, через несколько дней, мы с женой еле-еле избежали несчастного слу
чая. Планерный клуб слезно упросил меня буксировать их планер на древнем
чешском биплане, потому что у них не было другого пилота. Я согласился, и, к
роме того, решил воспользоваться возможностью подняться в воздух вмест
е с женой, которая обожает летать. После двух с половиной часов полета я сп
росил, сколько осталось горючего, потому что датчик уровня топлива не ра
ботал. Они сказали мне, что горючего хватает на четыре часа, я могу продолж
ать летать и ни о чем не беспокоиться. Я поверил их словам и мы снова взлет
ели. Когда мы пролетали на низкой высоте над картофельным полем, двигате
ль вдруг остановился Я только успел прокричать «Держись крепче!», потому
что жена не была пристегнута ремнями и самолет пошел вниз, прямо на бороз
ды. Он удачно перескочил какую-то канаву и затем замер посреди кукурузно
го поля. Мы заняли у местного фермера немного горючего, я вновь поднялся в
воздух и долетел до аэродрома, находившегося в трех километрах.
Сколько моих товарищей, особенно служивших в Люфтваффе, прошли через бит
вы с врагом без единой царапины и разбились насмерть из-за какого-нибудь
необыкновенно глупого «гражданского» несчастного случая. Этот тривиал
ьный инцидент вновь подтвердил необходимость соблюдения одного баналь
ного правила, по которому мы должны быть осторожны везде, а не только на фр
онте. Точно также в бою нам не позволялось рисковать без необходимости, д
аже если мы не думали о своей жизни.
Когда я вновь приземляюсь на аэродроме, на древнем биплане, то узнаю, что р
езерв другой эскадрильи уже переведен в Россию. В таком случае скоро и до
нас дойдет очередь. Уже долгое время я думаю о том, что уже несколько месяц
ев нахожусь дома, и внезапно я понимаю, как мне не терпится попасть на фрон
т. Я постоянно мучаюсь, что меня так долго держат от него подальше и я чувс
твую это особенно сильно, когда ощущаю, что такое долгое отсутствие може
т быть довольно опасным для меня. Я всего только человек и мои инстинкты г
оворят мне, что предпочли бы обменять близкое знакомство со смертью на е
ще более близкие отношения с жизнью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98