Кровь струится по плеч
у и я делаю над собой усилие, чтобы рассеять темноту перед глазами. Я выигр
ал уже 50 метров у моих преследователей, пули свистят беспрестанно. Моя еди
нственная мысль: «Погибает только тот, кто смирился с поражением». Холм к
ажется бесконечным. Я бегу в сторону солнца чтобы затруднить иванам приц
ел. Моя фигура почти растворяется в солнечном сиянии и им труднее в меня п
опасть. Я сам только что получил этот урок. Вот я достигаю гребня, но мои си
лы кончаются и в надежде растянуть их еще немного я решаю держаться верш
ины хребта, я не смогу больше выдержать новый спуск и подъем. Поэтому я бег
у в сторону вдоль хребта.
Я не могу поверить моим глазам: с соседнего холма ко мне бегут еще человек
двадцать иванов. Скорее всего, они все видели и собираются окружить свою
истощенную и раненую добычу. Моя вера в Бога поколеблена. Почему он понач
алу позволил мне поверить в возможный успех моего бегства? Я только что с
пасся из совершенно безвыходной ситуации. И неужели Он передаст меня в р
уки врагов невооруженным, лишенным последнего оружия, моей физической с
илы? Моя решимость спастись бегством внезапно получает новый толчок. Я с
тремительно сбегаю с холма. За мной, в двухстах или трехстах метрах несут
ся мои первоначальные преследователи, новая группа подбегает сбоку. От п
ервого трио осталось только двое, на какой-то момент они не могут видеть м
еня, потому что я нахожусь на дальней стороне холма. Один из них остался сз
ади, чтобы привести моих двух товарищей, которые в момент моего побега ос
тались на месте. Гончие слева от меня держаться параллельного курса, они
хотят отрезать меня. Вот начинается вспаханное поле, я оступаюсь и на мгн
овение бросаю взгляд на иванов. Я смертельно устал, я спотыкаюсь о ком зем
ли и лежу там, где упал. Конца недолго ждать. Я еще раз бормочу проклятие: у м
еня нет револьвера и поэтому у меня даже нет возможности лишить иванов и
х триумфа взять меня в плен. Мои глаза обращены в сторону красных. Они уже
бегут по тому же вспаханному полю и должны внимательно смотреть под ноги
. Они пробегают еще пятнадцать метров, затем оглядываются и смотрят впра
во, туда, где лежу я. Вот они поравнялись со мной, вот проходят дальше, пройд
я вперед еще 250 метров, разворачиваются в линию. Они останавливаются и огл
ядываются вокруг, неспособные понять, куда я делся. Я лежу на слегка замер
зшей земле и пытаюсь зарыться в землю. Земля очень твердая. Те маленькие к
омки земли, которые мне удается наскрести, я бросаю вперед, постепенно вы
капывая себе «лисью нору». Мои раны кровоточат, их нечем перевязать, я леж
у ничком на ледяной земле в моей мокрой насквозь одежде, внутри все горит
при мысли о том, что в любой момент меня могут схватить. Вновь шансы сто к о
дному, что меня обнаружат и схватят меньше чем через минуту. Но разве это п
ричина, чтобы сдаваться в почти безнадежной ситуации, когда может помочь
только вера в то, что почти невозможное может стать возможным?
Русские теперь идут в моем направлении, сокращая расстояние между нами,
каждый из них обыскивает свой участок поля, но не методично. Некоторые из
них смотрят совершенно не в том направлении, они не беспокоят меня. Но вот
один идет прямо ко мне. Ужасное напряжение. Не дойдя до меня двадцать шаго
в он останавливается. Он смотрит на меня? Да или нет? Без сомнения, он смотр
ит в мою сторону. Подходит ближе? Чего он ждет? Несколько минут он пребывае
т в нерешительности, мне кажется это вечностью. Время от времени он повор
ачивает голову то вправо, то влево, на самом деле он смотрит куда-то далек
о в поле. Я моментально обретаю уверенность, но затем я вновь вижу как опас
ность зреет прямо передо мной и мои надежды рушатся. Тем временем силуэт
ы моих первых преследователей появляются на хребте, и сейчас, когда стол
ько гончих идут по следу, они уже не принимают свою задачу всерьез.
Неожиданно, за моей спиной и немного сбоку я слышу гул самолетов и огляды
ваюсь через плечо. «Штуки» из моей эскадрильи вместе с сильным истребите
льным эскортом и двумя «Шторхами» летят над Днестром. Это означает, что л
ейтенант Фишер уже объявил тревогу и они ищут меня, чтобы вытащить из это
й неразберихи. Там, наверху, они даже не подозревают, что ищут совершенно в
неверном направлении, и после посадки я уже прошел десяток километров и
оказался на этой стороне реки. На таком расстоянии я никак не могу привле
чь их внимание, я не осмеливаюсь даже поднять вверх мизинец. Они делают од
ин круг за другим на разной высоте. Затем они удаляются на восток и исчеза
ют, и многие из них будут думать: «На этот раз даже он не смог выкарабкатьс
я». Они летят домой. Я жадно провожаю их взглядом. Вы, по крайней мере знает
е, что сегодня будете спать в укрытии и останетесь в живых, а я даже не знаю.
Сколько минут жизни мне еще даровано? Медленно садиться солнце. Почему м
еня все еще не обнаружили?
По склону холма движется колонна иванов, в походном индейском строю, как
индейцы, с лошадьми и собаками. Вновь я сомневаюсь в Божьей справедливос
ти, поскольку пройдет совсем немного времени и меня защитит темнота. Я чу
вствую, как земля дрожит от их шагов. Мои нервы напряжены до предела. Я укр
адкой смотрю назад. Люди и животные проходят на расстоянии ста метров от
меня. Почему собаки меня не почуяли? Почему никто не может меня обнаружит
ь? Пройдя мимо меня они рассыпаются в цепь с интервалами в два метра. Если
бы они сделали это на пятьдесят метров раньше, они прошли бы прямо по моей
спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98