Затем до меня доходит, ч
то во время нескольких по-настоящему холодных дней механики использова
ли устройства для подогрева, которые позволяют нам взлетать немедленно,
без предварительного прогрева двигателей. Работа этого устройства зав
исит от специально приготовленного топлива. Я делаю знак М. немедленно з
аправляться и взлетать вслед за мной. Бомбовой груз для запланированног
о вылета все еще находится под брюхом наших самолетов. Я не хочу снимать б
омбы, поскольку нам еще предстоит завершить нашу миссию. Возможно, даже с
этим грузом мы все еще сможем догнать строй Илов. М. пилотирует медленный
самолет и отстает, я постепенно приближаюсь к Железным Густавам, которые
пересекают линию фронта, когда я нахожусь от них еще на расстоянии неско
льких сотен метров. Но я упрям и намерен их атаковать, пусть даже и в одино
честве. С моим ФВ-190 я не боюсь русских пилотов на их Ла-5 и Як-9. Внезапно в дви
гателе раздается грохот, из него хлещет масло, так что я уже ничего не вижу
, масло забрызгало все стекла кабины и они теряют прозрачность. В первое м
гновения я думаю, что в двигатель попал зенитный снаряд или очередь из ру
сского истребителя, но затем я понимаю, что заклинило поршень двигателя.
Двигатель плохо тянет и издает ужасный грохот, он может остановиться в л
юбой момент. Во второе мгновение я инстинктивно опускаю нос вниз и напра
вляюсь к нашим позициям. Сейчас я должен оказаться прямо над ними. Выброс
иться с парашютом невозможно, если даже не принимать во внимание малую в
ысоту, потому что моя нога в шине. Самолет не сможет подняться выше даже на
метр. Я сбрасываю фонарь, чтобы иметь возможность смотреть по сторонам и
назад. Я лечу на высоте 50 метров, местность внизу непригодна для вынужденн
ой посадки, кроме того я озабочен тем, чтобы подойти как можно ближе к аэро
дрому и после посадки, не теряя времени, вернуться в свою часть. Мимо меня,
совсем близко проносится церковный шпиль, хорошо еще, что он не оказался
точно на моем пути. Прямо впереди я вижу дорожную насыпь, пересекающую мо
й курс под углом, в любую секунду я могу ждать что двигатель остановится. Я
могу только надеятся на то, что самолет пройдет над насыпью. Я тяну ручку
на себя и жду. Удастся машине перескочить через эту насыпь или нет? Удалос
ь! Вот я касаюсь земли. С хрустом и скрежетом самолет юзом скользит по заме
рзшей земле, параллельно широкой канаве, и останавливается. Меня больше
всего беспокоит нога, но с ней, похоже, все в порядке. Я оглядываю тихий, мир
ный зимний ландшафт, только отдаленные раскаты орудий напоминают мне, чт
о все еще идет война, хотя Рождество уже на пороге. Я отстегиваю ремни, бро
саю взгляд на дымящийся двигатель и усаживаюсь на фюзеляж. По дороге иде
т машина с двумя солдатами. Они первым делом внимательно смотрят на меня,
желаю убедиться, что я не русский, поскольку те чаще падают за нашей линии
фронта, чем мы Ц за их. Солдаты бросают доски через канаву и несут меня к м
ашине. Через час я уже снова на аэродроме и готовлюсь к новому вылету.


***

Мы расквартированы в казармах в нескольких километрах от аэродрома, в пр
игороде Варпалоты. На следующий день, в перерыве между вылетами, когда я л
ежу в постели, чтобы немного отдохнуть, я слышу рев авиационных моторов: э
то не немецкие самолеты. Глядя в открытое окно, я замечаю строй русских бо
мбардировщиков «Бостон», летящих на высоте 400 метров. Они идут прямо на на
с. Вот с визгом стали падать бомбы. Я моментально оказываюсь на полу, даже
со здоровой ногой я не смог бы двигаться быстрее. Тяжелая бомба взрывает
ся в 15 метрах перед окном и на куски разносит мой БМВ. Дальман, который в это
т момент входит в дверь, чтобы предупредить меня о налете, обнаруживает о
конную раму у себя на шее. Он отделывается шоком, но не ранен.
В настоящее время, благодаря нашей поддержке с воздуха, в районе Балатон
а наступает затишье, но восточнее Советы обошли Будапешт и достигли реки
Гран к северу от Дуная. К югу от Будапешта они рвутся со своего плацдарма
и взаимодействуя с частями, которые движутся с юга на северо-запад, перех
одят в наступление. Они наступают по восточным склонам гор Визул, к север
у от Штульвессенбурга, и Будапешт, таким образом, окружен. Мы совершаем бо
евые вылеты в этом районе и еще дальше к востоку. Мы пытаемся нанести удар
по их коммуникациям в глубоком тылу в районе Хадвана, где ходят советски
е грузовые поезда. Во время этих стремительно разворачивающихся событи
й мы становимся специалистами на все руки: мы играем роль пикировщиков, ш
турмовых самолетов, истребителей и самолетов-разведчиков.

16. Рождество, 1944

Битва за снятие осады Будапешта в самом разгаре. Мы стоим в Кемемеде в рай
оне Папа. Мы, летный персонал, только что прибыли с аэродрома в Варпалота и
прежде чем мы начали устраиваться, Фридолин вскидывает голову и спрашив
ает: «А знаете, ребята, что до Рождества всего два дня осталось»? Он прав, та
к и есть, судя по календарю. Взлет Ц боевой вылет Ц посадка Ц взлет Ц бо
евой вылет Ц посадка, мы живем в таком ритме, день за днем, Ц годами. Все о
стальное поглотил этот ритм, холод и жара, зима и лето, рабочие дни недели
и выходные. Наши жизни стали несколькими идеями и фразами, которые напол
няют наш мозг и никак не покидают нас, особенно сейчас, когда война стала б
орьбой за выживание. Один день следует за другим, сегодня Ц то же самое, ч
то и вчера. «Взлет»! «Куда»? «Против кого»? «Встреча с эскортом». «Зенитный
огонь». Эти слова и мысли одолевают и самого молодого пилота и командира
полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98