Слушая его, я каждый раз поражаюсь его памятью на ци
фры и его специальными знаниями технических вещей. В то же время я налета
л уже больше шести тысяч часов и с моим обширным практическим опытом я по
чти все знаю о различных типах самолетов, о которых он говорит, но нет ниче
го, о чем бы он не мог распространяться с неповторимой простотой и по пово
ду чего он не сделал бы уместные предположения о модификации. За последн
ие три или четыре месяца его физическое состояние ухудшилось. Его глаза
ярко блестят. Оберст фон Белов говорит мне, что за последние восемь недел
ь Гитлер практически не спал, одно совещание сменяется другим. Его рука т
рясется, это у него с попытки покушения на его жизнь, 20 июля. Во время долгог
о обсуждения в тот вечер я замечаю, кроме того, что он склонен повторять од
но и то же, чего он раньше никогда не делал, хотя его слова четко продуманы
и полны решимости.
Когда длинная преамбула закончена, фюрер подходит к главной теме, о кото
рой я так часто слышал. Он перечисляет причины, о которых мне было сообщен
о несколько дней назад и делает заключение: «Я хочу, что эта трудная задач
а была бы предпринята вами, единственным человеком, который носит высшую
награду Германии за храбрость».
Я отказываюсь, приводя те же самые или похожие аргументы, как и в прошлый р
аз, особенно подчеркивая то, что ситуация на фронте стала еще хуже и что то
лько вопрос времени, когда восточный и западный фронты встретятся в цент
ре Рейха и после этого двум его половинам придется оперировать раздельн
о. Только северный «котел» можно рассматривать с точки зрения выполнени
я этого плана и именно здесь придется сконцентрировать все наши реактив
ные самолеты. Оказывается, число пригодных к полетам реактивных самолет
ов, и бомбардировщики и истребители вместе, по данным на сегодняшний ден
ь составляет 180 машин. На фронте мы долгое время ощущали, что враг имеет чис
ленное преимущество по крайней мере двадцать к одному. Принимая в расчет
, что реактивный самолет нуждается в особенно длинной взлетной полосе, м
ожно начать с рассмотрения только ограниченного число аэродромов в сев
ерном котле. Я указываю на то, что как только мы соберем наши самолеты на э
тих базах, вражеские бомбардировщики будут бомбить их день и ночь и в чис
то техническом аспекте их операционная эффективность сведется к нулю в
несколько дней, в этом случае контролировать воздушное пространство на
д армией Венка не удастся и катастрофа будет неизбежной, потому что арми
я потеряет стратегическую мобильность. Я знаю из личной беседы с генерал
ом Венком, что его армия считает мою гарантию свободного воздушного прос
транства надежным фактором и учитывает его во всех своих расчетах.
На этот раз я него принять на себя ответственность и упорно отказываюсь.
И вновь я убеждаюсь: любой человек, которого Гитлер считает бескорыстно
служащим интересам общего дела, имеет право свободно выражать свою точк
у зрения и может способствовать тому, чтобы фюрер пересмотрел свою позиц
ию. С другой стороны, Гитлер теряет доверие к тем людям, которые постоянно
его разочаровывали и вводили в заблуждение.
Он не соглашается с моей теорией «двух котлов», поскольку не верит, что он
а способна предсказать, как развернутся события дальше. Он основывает св
ое мнение на твердом обещании, которое ему дали командующие секторами, о
том, что они не будут отступать с занимаемых сейчас позиций по Эльбе, Одер
у, Нейсе и Судетским горам. Я делаю замечание, что я доверяю немецкому солд
ату, проявляющему сейчас особую храбрость, поскольку он сражается на нем
ецкой земле, но если русские соберут все свои силы для концентрированног
о удара в одном ключевом пункте, они смогут пробить брешь в наших позиция
х и затем два фронта соединятся. Я напоминаю о случаях на восточном фронт
е в прошлые годы, когда русские бросали танк за танком в бой и если три бро
нетанковые дивизии не могли достичь своих целей, они бросали еще десять,
захватывая позиции на нашем истощенном русском фронте ценой огромных п
отерь в людях и боевой технике. Ничего не могло остановить их. Вопрос, след
овательно, заключался в том, истощат ли они свой колоссальные людские ре
зервы прежде чем Германия будет принуждена встать на колени, или нет. Это
го не произошло, поскольку помощь, получаемая с запада, была столь велика.
С чисто военной точки зрения, каждый раз, когда мы уступали наши позиции в
России и Советы несли тяжелые потери, это была оборонительная победа. Но
даже хотя противник и высмеивал эти победы, мы знали, что это были настоящ
ие победы. Но на этот раз победоносное отступление было бы бесполезным, п
оскольку русские оказались бы всего в нескольких километрах от западно
го фронта. Западные союзники возложили на себя печальную ответственнос
ть Ц возможно на грядущие столетия, Ц ослабив Германию только для того,
чтобы дать дополнительную силу России. В конце нашей беседы я говорю фюр
еру такие слова:
«С моей точки зрения, в этот момент войну нельзя завершить победой на обо
их фронтах, но еще можно выиграть на одном фронте, если мы сможем заключит
ь перемирие на другом».
По его лицу проскользнула усталая улыбка:
«Вам легко так говорить. Начиная с 1943 года я беспрестанно старался заключ
ить мир, но союзники не желали этого; с самого начала войны они требовали о
т меня безоговорочной сдачи. Моя личная судьба, естественно, не имеет ник
акого значения, но каждый человек в здравом уме видит, что я не могу избрат
ь безоговорочную капитуляцию для немецкого народа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98